— Что за чертовщина..
Рывком поднимаю себя из кресла. Какой-то встроенный инстинкт,
вроде набираемого автоматом пин-кода, заставляет меня переключить
красный рычажок у кресла. Массивный короб, спящим котом
притаившийся у кресла, начинает искрить и тлеть, явно уничтожая
своё содержимое. Запах нафталина и палёной пластмассы возвращает в
реальность, заставляя ощупывать тело и считывать его реакции. Я
слышал, что так иногда бывает у излишне увлечённых людей —
погружаются в свои мысли и потом минут десять пытаются понять, где
они находятся — в реальности или очередной грезе. К счастью, до
этого момента не оказывался на их месте.
Итак. Тело — на месте, но немного отличается от того, к которому
привык. Упаковано в консервативную двойку, что навевает весьма
печальные ассоциации с тупицей Адрианом. Лицо — с трёхдневной
щетиной, непорядок. Никакого следа слабости или боли. Никаких
хрустов суставов и даже следов ломоты в левом колене, оставшемся
после упавшего на раскопе хазарского кирпича. Автоматическими
движениями вбрасываю себя в пиджак и пошарпанное пальто. Запихиваю
в карман пистолет, небрежно брошенный среди вскрытых пачек
препаратов. И, наконец, вспоминаю про отсчёт минут.
Чужая, заёмная память подсказывает мне, куда именно стоит
взглянуть, чтоб в поле зрения оказались часы. Она же вселяет
тревогу — неведомые пока инквизиторы всегда отличались
расторопностью в поиске незаконных подключений к местному
чистилищу. Оставалось надеяться, что в спокойной обстановке смогу
полистать тот самый «кодекс» (кстати, что это? Файл? Папка? Архив?)
и понять, что вообще произошло в багровом пространстве.
— Пургатория, — пробую я на вкус услышанное слово, не обращая
внимания на собственный голос.
Судя по строению слова — местное чистилище. Что ж, я ожидал
очнуться скорее в аде. Правда, демоница — это как-то очень лихо.
Может это всё ещё остатки бреда? Галлюцинации внутри другой
галлюцинации? Неважно. Времени нет, секунды уходят, а я всё ещё не
понимаю, где нахожусь. К тому же, не могу выставить таймер в
импланте — такие сложные знания пока что не входят в мой набор. Что
там за окном?
Сумрак. Напротив — обшарпанная серая панелька, высотой раза в
три больше, чем привычные мне. Сверху мерцают огни, слишком яркие
для звёзд. Изредка их перекрывают воющие метеоры местных спиннеров.
Тех, что были в «Бегущем», а не в кармане у каждого школьника пару
лет назаж. Внизу — знакомые огни песочного оттенка. Уличное
освещение, однако. Слева — пожарная лестница. Справа — свет из
соседней квартиры, населённой (судя по звукам) редкими
скандалистами. Сверху (да, я вывесился спиной вниз) — ещё этажей
так двадцать. Моё новое тело не боится высоты — а вот разум ещё
мутит, по старой памяти. Что ещё раз говорит: нахожусь не во сне
или качественной галлюцинации. Страх в них имеет пьянящее,
всепроникающее чувство — а сейчас я лишь слегка цепенею от
осознания пустоты метров так в шестьдесят.