Трэш, он же Никита Савинов. Очень красивый парень, но в голове такая дурь, такой бл*дский характер, что я всегда его сторонилась. Наши отношения состояли из подколов, и мы с ним старались никогда не сталкиваться в жизни. В Катьку он влюбился сразу. Смешно себя вёл, как мелкий мальчишка: за косички дёргал, шины на её велике прокалывал. Не знал, куда свои чувства девать. И я за Катьку даже беспокоиться начала. Не каждая девчонка такого придурка выдержит. Он к ней со всей своей безумной силой потянулся.
И добился ведь своего! Хотя был голодранцем из бомжатника, а она из приличной семьи. Всегда поражали настойчивые мужчины. Не помню, чтобы меня кто-нибудь добивался. Клянчили, изнасиловать пытались, а вот чтобы так, месяцами с любовью со своей подкатывали… Никогда. Да и Свину я сама навязалась.
И было у Кати с Трэшом всё до свадьбы невинно, даже жили три дня вместе, а не притронулись друг к другу. Вот где такое видано? Да ещё и девственники. Пара эта перечёркивает множество воплей по поводу того, что ранний брак, а тем более первая любовь, ни к чему хорошему не приведут. Двенадцать лет вместе, почти тринадцать. А рука мужская по плечику жены скользит, и пальцы длинные нежно пряди волос перебирают. Взгляд Трэша так и падает на любимую. Катька льнёт к мощной фигуре мужа. Самостоятельная была всегда, а здесь как ребёнок со взрослым. Под надёжной защитой, под присмотром. Смирилась женщина, уступила. И счастливой оказалась. На лице её всё написано.
— Здоров, Лядь, — подмигнул мне Трэш.
Я в ответ только кивнула. Время голову не лечит, нужно от придурка Трэша подальше держаться.
Через мгновение его куда-то утащила компания носорогов. И Катя осталась на наше попечение. Анечку целовала. После того, как Аньку увезла скорая, только Тугара интересовалась дальнейшей судьбой Белой Плесени. И влюблённая Анечка сильно привязанная к Катьке, на этом вечере просто пылала от счастья, как будто мать родную встретила после долгой разлуки.
Маргарита Петровна Катю целовала. Они разговаривали, а я с такой тоской ругала себя из-за того, что наделала глупых ошибок. Хотя кто бы меня переубедил в семнадцать лет, что Антон Иванович не тот, кто мне нужен.
Тугарина посмотрела на меня, расплывшись в улыбке. Глянула в зал.
Нет, Катька! Давай, не спрашивай!
Тугара держала улыбку, быстро проехалась взглядом по моим рукам и, не обнаружив обручального кольца, спросила: