В груди ёкает, я замираю в ожидании предсказания, которое в это мгновение снисходит на верную служанку богини.
— Джэна, почему тебя заковали? — тянет меня за руку младшая жрица. — Эти существа даже на рабов не надевали цепей.
— Я обменяла свою жизнь на свободу семьи, — стыдливо признаюсь я. — Их отпустили. Мама, сёстры и Каликс остались дома.
Прислонив ладонь, она тихо говорит мне на ухо:
— Ты использовала свой дар?
— Пришлось, — погрустнела я. — И моё проклятие очень заинтересовало…
— Беда. — Низкий голос верховной заставляет нас вздрогнуть, а всех жриц смолкнуть. Особый тембр, которого нет в обыденной жизни, проявляется лишь во время предсказания. — Рессур в огне!
Как оказываюсь у края площадки, не помню. Всё как в тумане… Лишь увидев город, сверкающий в лучах разгорающегося солнца, выдыхаю с облегчением и понимаю, как сильно дрожат мои руки. Пальцы вцепились в камень так, что побелели костяшки пальцев, и отпустить стену получается с трудом. Не обращая внимания на сломанный ноготь, я складываю ладони и возвожу глаза к небу.
— Слава богине, всё в порядке.
Не знаю, что со мной было бы, увидь я то, что предсказала жрица. В груди неприятно колет — все слова верховной сбываются, и возможно, на женщину снизошло видение из будущего. Это заставляет меня нервничать и всматриваться в горизонт до рези в глазах.
На плечо опускается неизмеримая тяжесть, а низкий голос выбивает воздух из лёгких:
— Я велел поторопиться.
Оборачиваюсь и смотрю на бесчувственное чудовище, которому отныне принадлежит моя жизнь. Взгляд его полон холода и следит за каждым моим движением. Уверена, Риасу всё равно, почему я стою у стены и отчего так интересуюсь городом. Возможно, чешуйчатый решил, что любуюсь видом. Он действительно чудесен! Но на душе моей неспокойно.
— Идём, — велит мужчина, и я подчиняюсь.
Оглядываюсь на Рессур и гадаю, почему верховная жрица сказала про огонь. Может, она имела в виду отражение солнечного света в многочисленных окнах? Иногда во время заката мне самой казалось, что столица объята пламенем.
Да, это утешает… Но внутренний голос напоминает про ещё одно слово, вырвавшееся у женщины во время видения.
Беда.
«А то, что происходит сейчас, разве не трагедия?» — усмехаюсь горько.
Следуя за монстром, поднимаюсь на верхнюю площадку. Там нас встречает второй монстр. Не обратив на меня внимания, он говорит: