Приехали как раз к ужину. Девчонки делились впечатлениями, а
мальчишки все-таки притащили вино и распили его вместе с Виктором
за вагончиком, чтобы не попадаться нам на глаза. Кроме того, он
тоже вернулся с нами и притащил с собой патефон с пластинками. Все
очень обрадовались и тут же начались танцы. Эти четверо парней были
в ударе – приглашали по очереди веселившихся довольных девчонок и
они не отказывались. Я же следила за музыкой, Маша за порядком и
поэтому не танцевали. Да нас и не приглашали почему-то. Видно её за
характер, а меня, потому что Виктор не отходил ни на шаг. Он то
подавал мне пластинки, то крутил ручку патефона. И, в конце концов,
я сама его пригласила, объявив «белый танец». Он смутился, но взял
меня за руку. Мы танцевали несколько танцев, и он не отпускал меня,
опекал и развлекал, как мог.
Невысокий, крепкий мужичок лет тридцати, темноволосый и
темноглазый, он был вдовцом с маленькой дочерью и матерью, которая
работала в детском саду няней, как он потом мне рассказывал, когда
все разошлись, а мы остались вдвоем за столом. Его жена умерла
родами, не спасли. С тех самых пор он и «холостякует.» В период
уборки работает «на две ставки» - трактористом и сторожем.
- А что же ты не нашел себе какую либо женщину? – удивилась я,
глядя на его симпатичное лицо. – Вон сколько молодок в поселке. Да
и девушек.
- Сердце молчит пока. - Он как-то смутился, глядя настороженно
мне в глаза.
Я вдруг поняла, что он хочет что-то спросить и этот вопрос может
мне не понравиться. Согласившись с ним, пожелала спокойной ночи и
быстро покинула навес, убежав в вагончик к спящим подругам.
Потихоньку легла и все прокручивала слова и взгляды этого
деревенского тракториста. Нет, он, конечно, мне был не нужен, и
заводить шашни с ним я не хотела, но вот где-то в душе шевельнулся
ком и вдруг растаял, когда я вспомнила голубые глаза и сильные
пальцы генерала, их прикосновения ласковые и в то же время
уверенные. А еще жадные губы и нежные поцелуи. Аж, мороз по коже!
Так было замечательно!
Повернувшись на бок, постаралась уснуть, но всё чудился мне тот,
кто запал в мое сердце и душу.
Только что из этого получится?
Утром встала рано, так как по расписанию было мое дежурство.
Выскочила из вагончика и бросилась к умывальнику, что висел на
столбе недалеко от уборной. Проходя мимо кухонного навеса, увидела
Виктора и мельком поздоровалась, промчавшись за одеванием. Сегодня
я не пойду в поле – моя рабочая площадка кухня и все, что с ней
связано. Кухарка приедет позже, со всеми и поэтому я сама решила
сделать завтрак. Осмотрев оставшиеся продукты, которые лежали под
замком во время нашего отсутствия, я поняла, что разносолов не
будет – та же каша и те же консервы. Решила сделать гречку с
тушенкой и чай с листом смородины, что натаскала в поселке, а также
с сушками, которые купили мы с Машей для всех, когда складывались
для покупки сладостей к общему столу. Таким образом, мы решили
обеспечить всю группу кондитеркой: конфетами, вафлями, сушками и
баранками. Но каждый себе тоже купил. Мы не осуждали, так как
полагали, что нужно хоть в этом быть самостоятельным и свободным в
выборе и предпочтении. В отделе магазина продавались еще и пирожки
с вареньем и яблоками, кексы и плюшки с творогом. Все, конечно, для
приезжих, для нас, как объяснила нам Серафима Степановна. Местные
женщины подкармливали голодных студентов, скрашивая их нелегкий быт
без домашних разносолов. Хотя и в общаге было мало что поесть. Но
сообща можно было не голодать.