— Какая?
— Да чего распинаться, пойдём покажу. Я на минутку вышел, прям
взбесила эта пила, решил посидеть и успокоиться.
Шилов повёл Корнеева в секционную, помахивая пилой на ходу, как
тамбурмажор. Тело лежало на столе, его даже не прикрыли, оставив
зияющим провалом под рёбрами наружу. Корнеев с трудом отвёл взгляд
от липкой темноты с белеющими костями и посмотрел на лицо жертвы.
Некрасивая: широкий приплюснутый нос, узкие глаза с нависшими
веками, овальное лицо, тонкая полоска сжатого рта. Такую легко
представить продавщицей в ларьке или уборщицей. Волосы кто-то ей
срезал у самого черепа, и неровные пучки их торчали, словно клочья
соломы из головы огородного чучела.
— На вид вроде лет тридцать, а по вскрытию больше гораздо. Хотя
там всяких аномалий развития хватает, так что это не самое
главное.
— А что главное? Ты мне то, что для расследования важно, лучше
скажи.
— Этот уже успел ей и руки нарубить, как рульку. Ещё немного и
их тоже пришлось бы искать.
— Собирался по частям вынести, надо будет ближайшие помойки и
колодцы проверять. Работы теперь. Ладно, пойду, будет ещё чего,
пиши или звони.
Шилов замялся, помахал пилой вслед уходящему следователю и вдруг
проговорил неуверенно:
— Я подозреваю, что искать надо не только ноги. По некоторым
косвенным признакам она была на последних месяцах беременности. Я
жду подтверждение из лаборатории.
Корнеев хорошенько выругался, но оборачиваться не стал и пошёл
быстрее. Пришлось отзвониться Терпкову и дать новые вводные на
поиск. Павел представил, как скривилось лицо опера, никому не
нравится искать по мусорным пакетам труп нерождённого младенца.
Впрочем, оставался более лёгкий путь: получить сведения от
подозреваемого — это упростит поиск. Корнеев позвонил в отдел и
узнал, что убийцу-рыбака отвезли не в следственный изолятор, а в
специализированный психиатрический стационар. Психиатрическая
больница находилась на въезде в город, в Приокском районе, на
окраине деревни Ляхово. Административный корпус располагался в
самом дальнем углу лесопарка, видимо, чтобы каждый посетитель мог
пройтись по территории и проникнуться местным колоритом, посмотреть
на старые корпуса из красного кирпича и больных в клетчатых
пижамах. Побывать тут — словно провалиться в иное измерение:
странные жители, странные правила, удушливая атмосфера безвременья.
Корнеев приезжал сюда и раньше, многие убийцы делали попытки
закосить под неадекват, и приходилось везти их на
освидетельствование, так что допросы в психушке вовсе не были ему в
новинку. Корнеев отметился в регистратуре и попросил привести
пациента в допросную. Затем пошёл обратно к оставленной у шлагбаума
машине, по дороге рассматривая инвентарные номера на корпусах. Его
всегда это смешило. Ну, правильно, зданию обязательно нужен
инвентарный номер, а то вдруг потеряется или украдёт кто.