— Я могу его увидеть? — тихо спросила я у вошедшего.
— Нет, не можете, — строго отрезал он. — Вам пора домой, Яна Михайловна. Внизу вас ждет водитель.
Я удивленно уставилась на него и пролепетала:
— Как домой? А Захар?
— Ваш друг арестован, — спокойно ответил он. — Будет находиться здесь до суда. А дальше как судья решит.
Я хотела возразить, попытаться достучаться до них, объяснить, что Захар ни в чем не виноват, но это было бесполезно. Спорить себе дороже. Лучше выбраться из отделения и попробовать помочь Захару как-то там, на воле.
Мне выписали пропуск и отпустили. Выйдя на улицу, сразу заметила припаркованный автомобиль отца неподалеку от входа. Подойдя к машине, открыла дверь и плюхнулась на заднее сиденье. Водитель Илья угрюмо посмотрел на меня в зеркало заднего вида и молча тронулся с места.
Я сидела на заднем сиденье, смотря в окно пустым взглядом, и пыталась понять, что произошло на самом деле. Но как ни старалась, найти в своем окружении того, кому этот фарс был бы выгоден, не смогла. По всему выходило, что всю эту авантюру провернул кто-то из знакомых Захара. Я знала его друзей и маму и абсолютно не представляла, кто мог на такое пойти. А главное зачем? Может это какие-нибудь родственники? Но опять не совсем ясно каков мотив?
Я очнулась от своих размышлений, когда автомобиль въехал во двор и остановился. Илья открыл мне дверь, я выбралась из машины и, удрученно вздохнув, поплелась в дом. Надо набраться смелости и попросить о помощи человека, единственного способного помочь в этом. Я намеревалась обратиться к отцу. Была уверена, что только он сможет распутать этот клубок и вытащить Захара. Пусть папе он не нравится, но думаю ему такие события будут не по душе.
Я вошла в прихожую и удивленно уставилась на встречающую меня маму. Ее взгляд выражал вселенскую грусть и озабоченность. Я понимала, что родители в курсе произошедшего. Иначе мне пришлось бы самой добираться до дома.
— Дочка, ты как? — с сочувствием поинтересовалась мама.
— Плохо, — правдиво ответила я и настороженно покосилась на нее.
Странным было уже то, что она назвала меня дочкой. Не помню, чтобы мама когда-либо звала меня так. Только “дочь” и Яна. Ласковое “дочка” из ее уст звучало слишком подозрительно. Но может быть я слишком измотана и ищу подвоха там, где его нет? Может, мама искренне переживает за меня?