— Чем глубже я ухожу в себя, тем легче мне перебирать ногами,
Учитель.
— Ну-ну. Воин должен не только чувствовать свой меч, как
продолжение себя, но и быть достаточно сосредоточенным, чтобы не
лишиться в бою не менее нужных частей себя, головы, например. Бери
оружие и приступим, — сейчас спарринги проводил со мной мастер
лично, времена, когда на меня хватало одного Фата — дворецкого,
мажордома, помощника и едва ли не единственного друга Пиандао —
прошли уже давно. Старик был техничен, но его форма уже была далеко
не такой, как в юности, да и нормально он тренировался последний
раз лет десять назад. И если на первом спарринге он меня смешал с
пылью, то на втором, после месяца отработок, я просто задавил его
по скорости и выбил деревянный клинок из рук. И вот сейчас я начал
замечать, что и Пиандао не поспевает за мной. Пусть на какие-то
доли секунды, пусть его мастерство всё ещё в разы превосходит мои
навыки — за год с хвостиком нельзя освоить того, что признанный
гений меча изучал тридцать пять лет, но он не был магом, и годы
начали брать своё.
Его цзянь вновь столкнулся с моим, эх, будь сейчас в моей левой
руке любимый кинжал, можно было бы попробовать достать на мгновение
приоткрывшийся бок, но увы, последней тренировки он не пережил, а
новый учитель обещал отковать несколько позже, да и не уверен я,
что левую руку нужно чем-то занимать — использовать магию огня
занятой оружием рукой куда как труднее, чем безоружным. Ну что же,
по крайней мере, есть куда стремиться, а прописать по почкам
любимому садисту мы можем и без оружия.
— Ох, — не сумевший вовремя среагировать наставник дёрнулся от
боли, что позволило мне поднырнуть под его атаку и приставить
кончик меча к горлу.
— Вы проиграли, Учитель, — на моё лицо наползла счастливая
улыбка — это был первый раз, когда мне удалось одолеть Мастера, не
прибегая к «грязным трюкам», типа песка, огненных плевков и
прочего. Кстати, применение подобного Пиандао всячески одобрял —
«если у тебя есть преимущество, ты должен им пользоваться», вот,
пожалуй, его девиз. Любая пакость, которая приходила в моё больное
воображение, тщательно изучалась мастером и рекомендовалась или не
рекомендовалась к дальнейшему использованию, а кое-что он и сам не
стеснялся у меня «заимствовать». Ну или позволять себе использовать
против меня, вряд ли подобных трюков он не знал раньше, если уж до
них смог додуматься совсем зелёный новичок, то уж матёрый зубр
точно должен уметь и практиковать нечто подобное.