– Угостите? – улыбнулась она и откинула челку со лба, облизала губы, застыла вполоборота. Соблазнительная – боже, как от нее пахло желанием! Не было сомнений – я поимею ее сегодня же. Вручил ей сигарету вместе со своим именем.
Она ухмыльнулась, изогнула кукольно-тонкие брови:
– Анна.
Пару коктейлей спустя я расплатился с барменом и выскочил в темноту переулка. Руку девушки я крепко сжимал в своей; оглушительная музыка резко сменилась полушепотом ночи, и под соло ночной тишины Анна впервые наполнила своим дыханием мои легкие, в то время как я обнял ее.
Мы ждали такси, мой язык, глубоко погруженный в мягкую влажность за ее губами, шарил нетерпеливо, вдруг она оторвалась от поцелуя и спросила:
– Ты далеко живешь?
Напряженная грудь вздымалась рывками, губы припухли, по щекам плыл румянец. Прикрыла глаза кокетливо.
«Почему я не встречал эту нимфу раньше? Иди ко мне ближе, прижмись бедрами – чувствуешь? Ты такая красивая… Я раздену тебя еще в коридоре, как только мы войдем в квартиру. Первый раз я возьму тебя на полу: твои руки отведу в стороны, но ты непокорно обхватишь меня за спину, будешь тяжело дышать, запрокидывать голову, будешь кричать, стонать и снова кричать. Потом еще раз, в моей постели, – я буду нежен с тобой; я захочу быть нежным, и ты, податливая, как воск, не сможешь сопротивляться. Опустишься, целуя, не отводя взгляда, следя с надменным торжеством, как меня поднимает выше, сильнее. Потом, среди ночи, я еще не раз переверну тебя к себе, уже без сил, но по-прежнему желая. Я хочу, чтобы ты была вот так со мною много ночей подряд… Да где же это чертово такси?»
Мне не наскучило ни назавтра, ни через неделю. Анна осталась в моей простой квартирке и наполнила ее настоящим смехом до слез, бессмысленными списками незавершенных дел на клейких розовых листках, разбросанной по полу обувью, серпантином браслетов и цепочек на подоконнике. Своим горчично-лилейным запахом, горьковатой страстью, шелковыми простынями, сном до полудня и сигаретным дымом в лицо. И постоянным «Я задержусь», «Не жди меня, я поздно», полуночными съемками где-то на окраине города. «Я сама», «Я на такси»… Непокорная. Мне нравилось, что я не нужен был ей каждую минуту, мы давали друг другу дышать, а иногда так здорово было прийти после проигранного дела уставшим, разбудить ее, сердитую и сонную, и целовать, целовать, уткнуться лицом в упругий смуглый живот, почувствовать, как она медленно блуждает пальцами в моих волосах, как раздевается, шепчет: «Иди ко мне».