С улицы послышались собачьи поскуливания, перешедшие в протяжные завывания.
– Лео, что-то Буян в последнее время стал вставать с петухами…
– Да… «стало неспокойно в Датском королевстве». Иду! Судьба меня зовет!
И Лео, а точнее Леопольд Фомич, хлопнув себя по коленям, решительно поднялся.
– Покормишь Буяна, отрегулируй водонагреватель. Сегодня потребуется много воды! – крикнула ему вслед Лизи, а вернее – Елизавета Капитоновна.
Покинув кухню, Леопольд Фомич прошел на лестницу, ведущую в холл. Он любил эту лестницу, по какой-то непостижимой случайности избежавшую руки плотника во время недавнего ремонта дома. Ее поскрипывающие ступени, перила, испещренные маленькими трещинками, навевали на него сладкую грусть, грезу о старом как будто бы их с Лизи доме, где живут тишина и любовь… Он всегда останавливался на этой лестнице, поглаживал рукой ее шершавые перила, принюхивался, вдыхая запах старого дерева… И в это утро его взгляд, пропутешествовав по перилам, остановился на паутинке. Он уже хотел смахнуть ее рукой, но ахнул, замерев: сквозь окно биллиардной солнечные лучи играли на сетке паутинки радужными переливами. Занесенная над ней рука опустилась, и Леопольд Фомич осторожно прошел мимо.
В прохладной свежести утра витал терпкий аромат покрытых росой трав. Обойдя дом, он очутился перед центральным входом. Завидев хозяина, Буян заскулил еще громче, отчаянно заколотил хвостом и, в порыве переполнявших его радостных чувств, навалившись передними лапами на сетку, гавкнул пару раз.
– Ну… ну, буде… буде… Ты у нас штатный работник, и рацион тебе положен по предписанию начальства.
Убрав засов и открыв маленькую калитку, Леопольд Фомич обхватил руками большую голову собаки и потрепал ее за загривок, потом повалил Буяна на бок.
– Ну… что, нравится?
Пес с удовольствием завалился на спину и приподнял лапу, позволяя Леопольду Фомичу похлопать и почесать себя. В свое время он взял его еще двухмесячным щенком, пузатым, неуклюжим. И теперь здоровый трехлетка алабай только Леопольду Фомичу позволял с собой такие вольности.
– Вот тебе… ешь, – Леопольд Фомич наполнил собачью миску кашей с мясом, налил воды. Пес начал жадно заглатывать еду, периодически посматривая на пакет в руках Леопольда Фомича. – Ешь, ешь, я подожду. Что, спрашиваешь, не забыл ли я десерт? Не забыл, сначала доешь кашу.