Есенин. Гибель. Графиня ПохабIас - страница 3
До разухабистых вагин и весёленькой мудистики Баркова с его «Ебихудом» ей, конечно, далековато, но вот этими – Хе-беб-шерчато-шара-шурами – она его явно переплюнула.
И тут – в семенных улюлатя-тючку-жертвоприношениях она Баркова обскакала.
И Грузинову Баркова стало мало и он назвал её – Есенин в юбке.
Что – ещё более преувеличено.
Ну, вылитый Есенин!
Только он с керосиновой лампой на голове ходил,
как Диоген днём с фонарём ходил-искал человека.
А у поэтессы – невыщипанные «веточки растут между бро-вей» и, хорошо бы, ненароком, не выросли усы и борода.
Имя вычислили – Нина Хабиас.
В девичестве Комарова.
В двадцать пятом – тридцать три полных года.
Журналист Эмилий Миндлин – «Необыкновенные собесед-ники»:
– «В 1921-ом году самой приметной, во всяком случае наи-более шумной, из всех посетителей «Домино» была Н. Хабиас-Комарова.
Говорили, будто она из бывших графинь…»
Нет, она не графиня.
Просто – первый раз замужем – за Оболенским.
Князем.
Да и сама – из «бывших».
А «Домино» – это дореволюционное название кафе в Мо-скве, через Тверскую напротив Центрального Телеграфа, кото-рое образовавшийся в 1918 году Союз поэтов (СОПО) арендо-вал у новой власти, назвав «эстрада-столовая при СОПО».
Эмилий Миндлин – «Необыкновенные собеседники»:
– «Хабиас была полной розовощёкой дамой с монгольски-ми чертами лица, зимой в роскошном котиковом манто, летом в режущих глаза пёстрых и дорогих нарядах».