Есенин. Гибель. Графиня ПохабIас - страница 4

Шрифт
Интервал



На единственной сохранившейся фотографии Нины Хабиас она не так уж полна и розовощёка. Может, фотография более поздняя.



Но за что Есенин её так?

Ведь не за розовые щёчки и не за графиню – у него и само-го жена графиня.

И не за пёстрые же наряды.

И не за стихи же.


Как говорила всё та же Цветаева:

Я глупая, а ты умён.
Живой, а я остолбенелая.
О, вопль женщин всех времён:
«Мой милый, что тебе я сделала»?

А и вправду – что она ему сделала?…


Нина Хабиас появилась в Москве летом 1921 года из Ир-кутска и в некоторых интернетных статьях названа провинциал-кой.

Устроилась на работу в ВЧКлб – это тоже Всероссийская Чрезвычайная Комиссия только по ликвидации безграмотности.

В сентябре – она читает стихи со сцены в кафе «Домино»…


Поэт Тарас Мачтет, низкорослый горбун, которого Маяков-ский, со свойственной ему хамоватостью, представил со сце-ны, – «Тарас Мачтэт стихи прочтэт» – «Дневники»:



– «Хабиас, новая поэтесса, читает свои похабные, барков-ские стихи с эстрады….»


Ну а чем ещё может провинциальная поэтесса подивить мос-ковскую революционно-полуголодную, но зажравшуюся эпа-тажными стихами публику – только матом. Ведь не писать же ей, как папа Тараса Мачтета, депрессивные пролетарские песни, вроде «Замучен тяжёлой неволей», которые семьдесят лет угрю-мо пела вся страна.


Поэт Тарас Мачтет – «Дневники»:

– «Шум, гром, крики… милицию даже вводили».


Вот так и завоёвывается Москва.

Стало быть – моралист Есенин рассердился, что поэтесса Шафрана Хебебовна Хабиас ругается матом – и наговорил ей «колкостей».

Так Сергей Александрович и сами были мастер по этой час-ти – большой и малый загибы Петра Великого – около трёхсот слов и морской и казачий загибы знали назубок, и полтора года назад с этой же сцены эстрады-столовой читали:


Вы, любители песенных блох,

Не хотите ли отс… ать у мерина?

(по другой версии – просто вышел и послал публику матом куда подальше)

И тоже был скандал – шум, гам, крики, – Зоофилия!

И тоже вызывали милицию.

И ЧК.

О чём на Лубянке завели уголовное дела №10055.

Оказалось – никакой зоофилии. Просто – парижский поце-луй.

А мерин – это кличка поэта Мариенгофа.



Ну а коль не мат – так что ж так возбудило Есенина в Нине Хабиас?

Сопо китайский домику
Людей опенково банк
Лягаш гуляще застегнутый
Христос Грузинов Иван
Хорда плечо близоруко
Взмет лица меня прочь