Нет, знания надо ежедневно вбивать в
кровь тысячами повторений, чтобы они стали инстинктами, животными
рефлексами. И только тогда маг обретёт настоящее могущество.
Губы жрицы двинулись. Она либо
выдохнула, либо что-то сказала.
За неё ответил настырный бес:
«У неё нет сил. Небо покидает
тех, кто не осилил путь. Только Бездна печётся о всех своих
слугах».
Не снимая перчатки, я провёл рукой по
её лбу, чтобы откинуть непослушную прядь.
У тёмного колдуна больше шансов
выжить при контакте со священным металлом, чем с ней. Помнится, ещё
Пятый Жрец имел неосторожность прикоснуться к Жрице голой рукой.
Как итог, великого магистра Пятого уже давно с нами нет, а его
кольцо так никто и не надел, потому что идут уже последние
времена.
Да, первым делом нашу тёмную армию
проредила глупость. Червонное Кольцо на пальце давало силу и
власть, а вот ума не прибавляло.
Я, Десятый Тёмный Жрец, обманул всех,
и теперь стою здесь. Формально нанесла удар моя рука, а значит,
именно я получаю право на схождение к престолу Преисподней.
Наконец я услышал, что она
шепчет.
– Счастлива видеть тебя…
И смотрит на меня так, будто видит не
первый раз. Наверное, на границе со смертью уже и вправду
несчастной мерещится лестница на её любимое светлое небо.
– Отец…
Я снова вскинул глаза, посмотрев на
потолочные доски.
– Отец Небо? – спросил я и засмеялся,
– Так вы его называете?
Мой голос слегка срывался, потому как
мне недолго осталось. Тёмная магия требует много сил, жизненных в
первую очередь, и сейчас энергия уходила из меня с дикой
скоростью.
Поэтому надо торопиться. Либо Жрец
совершит великое дело при жизни, и там, за дверью смерти, обретёт
настоящее могущество, либо будет влачить вечность безвольным
бесом.
А я не собирался влачить вечность.
Десятый ещё ни перед кем не пресмыкался.
«Ты будешь великим, Всеволод!
Величайшим. Истинно так!»
Я ухмыльнулся. Могущество откроет для
меня даже двери Рая.
Выпрямившись, я поднял единственную
левую руку и стал читать давно заученное заклинание.
– «Тьма сгустилась на закате, но для
Тьмы то – лишь рассвет. Тот, кто плачет об утрате…»
Условия выполнены – я отдал всё, что
у меня было. Моя армия, вернейшие мои генералы и тысячники ещё не
знают, что обречены.
«Это – достойная
жертва!»
Я вспомнил Эйслера, и ухмыльнулся.
Верность достойного генерала была безгранична, и даже немного жаль,
что он погибнет. Но условие есть условие…