Недолго думая, я наклонился и,
схватив за ногу, вытянул беднягу на свет.
– А-а-а! – нога оказалась сломана, –
Помёт ослиный!!!
О, мало того, что живой, так ещё и
вполне себе бодрый. Кроме покалеченной ноги, у него и вправду был
расквашен нос. На волосатой голове тоже красовалась рана, кровь на
которой уже успела запечься.
Судя по всему, попало ему по башке,
вот он и отключился, упав заодно под телегу. А жизнь ему спасла
обычная полынь – упыри не очень любят эту траву.
– А, святоша… – носатый продрал
глаза, – Осторожнее, хорлова гниль, мне же больно!
– Ну, ты не серчай, – сказал я,
наступая ему на другую ногу.
– Ты-ы! А-а-а! – он потянулся куда-то
вбок, но я прижал посильнее. А весу во мне было…
Носатый, тяжело дыша, уставился на
меня. Я слез с его ноги и присел рядом на корточки, решив быть
хорошим парнем.
– Слушай сюда, грязь…
– Ты же святолиственник! Почему
ругаешься? – грозно нахмурив брови, выдал мне носатый, – Смотри,
как бы я не сказал, кому следует. Я ведь знаю, где ваш главный
храм. Лучше дай мне воды, и я…
– Да твою ж мать, – я не удержался,
схватил его за шевелюру и, рванув, со всего маху приложил об
колесо.
Носатый заорал как недорезанный,
когда его нос свернулся в другую сторону, а я с досадой стряхнул с
ладоней вырванный пучок волос. Ну, попытка номер два.
– Значит, так. Теперь ты
слушаешь?
– Ты, листва… – снова начал тот, –
Молись, чтоб не потерять сан, грешник. Да, да, я знаю ваши
каноны!
– Вот же свет дрищавый, – я шлёпнул
себя по лбу, покачал головой, а потом схватил его за сломанную ногу
и вдавил пальцы в рану, – Ну, как, слух появился?!
Сначала его крик был громким, потом
глухим, затем хриплым… Он даже согнулся, чтобы попытаться
раздвинуть мои пальцы, но куда там задрипанному надсмотрщику против
варварской силы. Затем он просто привалился к колесу и подрагивал в
конвульсиях.
Я отпустил беднягу и дал ему
несколько секунд оклематься. Потом добавил хлёсткой пощёчины.
– Я спрашиваю, ты отвечаешь. Лишнее
слово – ломаю вторую ногу.
– Ты же лиственник…
Я перехватил его руку и просто сломал
палец. Это добавило криков, и я склонился над его ногой. Судя по
круглым глазам, носатый наконец-то всё понял и замахал руками,
изредка поскуливая от боли:
– Да, да, да…
– Куда ехал караван?
– В Соле… В Солебрег…
– Кому нас везли?
– Я не… – он покачал головой, и
завыл, когда я двинул рукой к его ране, – Не знаю!!! Толстый его
Чумным называл, больше ничего не знаю!!!