– В тебя явно кто-то вселился после
той молитвы, – без тени улыбки покачал головой Виол, следя взглядом
за моими действиями, – Но вот вопрос, кто именно?
– Поверь, глупец, тебе лучше этого не
знать, – буркнул я, откидывая кусок тента и собираясь воткнуть
копьё, – Ох, смердящ-щ-щ…
Из-за борта летит черноволосая
молния, вооружённая ножом, и я делаю шаг назад, едва успевая
остановить свою руку с копьём. Изворачиваюсь, отдёргивая голову, но
кончик лезвия ножа всё равно проходится по моей щеке.
После неудачной атаки на землю
плюхнулась самая обычная девчонка лет четырнадцати,
перекувыркнулась и, что-то крикнув на незнакомом языке, ускакала в
заросли. Готов поклясться Бездной, разрез глаз у неё тоже был
восточный, как у основной части пленников, убитых упырями.
– …щ-щий све-ет? – растерянно
закончил я фразу, уставившись вслед.
Проводив взглядом колышущиеся на поле
колосья, я тронул щёку и задумчиво лизнул кровь на кончике пальца.
Когда я был Тёмным Жрецом, если бы подобное случилось, за это в
наказание погибли бы десятки или сотни…
Я напомнил себе, что кто-то здесь уже
не Тёмный Жрец. И вообще, вонь небесная, это просто чудо, что я
успел остановить руку, а то чуть не насадил девчонку на копьё.
Ведь я до последнего думал, что она
укушена, и, только увидев серые глаза, понял, что девчонка
абсолютно здорова. Даже интересно, почему так?
– Клянусь Маюновой серьгой, а ведь
это лучевийский диалект, – донеслось от Виола.
– Ты знаешь другие языки?
– Я же бард!
Я поджал губы. Ну точно, как я мог
забыть… Хм, Всеволод, признайся, ты бардов-то никогда не
воспринимал всерьёз.
– И что она сказала?
– Боюсь, громада, тебе не понравится…
– Виол усмехнулся, но наткнулся на мой взгляд и нехотя добавил, –
Что-то про белобрысую гориллу, которую родила свинья, зачатая в
коровьем навозе.
Он, видимо, ожидал, что я впаду в
ярость или ещё что-то подобное, но я только усмехнулся.
В этот момент меня заботили две вещи…
Первое – правая рука, когда я отвёл удар, явно сопротивлялась
неуловимое мгновение, и мне это нравилось всё меньше. Чертовка
Бездна в покое меня не оставляет, но почему-то медлит.
И второе – в девчонке мне почудилась
такая родная магия Тени, именно та, с которой я начал свой Путь
Тьмы. От неё Тьмой пахло не потому, что укусило исчадие тёмной
магии, а потому, что она эту самую магию практикует.