Шарахнувшись на землю, я сразу же
вскочил. Бард лежал на ошарашенной колдунье – он налетел на неё,
спасая от чудовища, и теперь счастливый прижимался к груди
чародейки.
А вот нашего поверженного мага не
было. На том месте, где он лежал, алело пятно крови, и оно тащилось
длинным потёком в промятые заросли. Там мелькнула массивная тень,
раздалось рычащее хихиканье. Захрустела приминаемая трава – чудище
возвращалось для атаки.
Перехватив топор, я впервые
задумался, не уносить ли ноги. Потому что в этой твари меня пугали
две вещи. Ей был нужен только я, а значит, кто-то могущественный
контролировал её. Вот только запаха Тьмы я при этом совсем не
ощущал.
Магию контроля в исполнении нетёмного
мага я видел впервые.
Как выглядит кикимора? Ну, если она небольшая, то она выглядит
даже забавно. Помесь обезьянки и лягушки, вечно облепленная
водорослями и мхом.
А если кикимора огромная, то
забавного в ней уже мало. Чуть ли не крокодилья пасть, полная
страшенных зубов; мощные, как у гориллы, передние лапы с цепкими
гнутыми когтями; на лапах, кстати, перепонки – это если кто-то
подумает, что от кикиморы можно уплыть.
Кикимора – существо магическое. Её
можно разобрать по косточкам и жилкам, в ней едва ли не каждая
молекула является ингредиентом для какого-нибудь зелья или
заклинания.
Маленькая тварь – проблема
неприятная, но мелкая и решаемая. Как, например, там, в пруду, где
я её отстегал хворостиной и отпустил.
А вот большая…
У большой, помимо животной силы и
ярости, ещё могла проявиться и магия в чистом виде. А разума у этой
твари должно хватить, чтобы этой магией научиться пользоваться.
Эта кикимора явно была хитрой. Я ждал
её левее, и даже видел её массивную тушу, мелькающую в зарослях, но
выпрыгнула она гораздо правее.
– Да твою ж ма!.. – вырвалось у
меня.
Сколько я ни готовился, стойка
оказалась неудобной, и я едва успел вывернуться. Всей когтистой
тушей кикимора врезалась в подставленный топор, клацнула пасть,
едва не перерубив рукоять… Новый топор!
Когти проскрежетали по моему
нагрудному диску. Зубы, завешанные тиной и водорослями, с яростью
грызли толстое топорище – с зелёных губ кикиморы стекала красная
кровь призывателя соломенных воинов и, когда тварь рычала, эти
капли летели мне на лицо.
– Смердящий твой… гнус небесный! – я
упёрся ногами, но она легко протащила меня несколько шагов. Затем я
извернулся, бросая тварь через себя.