– И отец ее, тот еще пентюх, держать семью не может в руках. Только молчит да головой кивает.
Плюнул с досады.
– Ну, я им покажу. Ох, и попомнят они у меня как такие слова говорить «не подхожу». Мне говорить. Я не подхожу!!!
На площади появились зеваки – торговый люд из соседних лавок. Перешептывались, показывали пальцем, хихикали. Вездесущие мальчишки, ко всему прочему, строили рожицы и кривлялись. Раздраженная троица взгромоздилась на коней и отправилась восвояси в сторону центра. С противоположной стороны – от городских ворот, окраин, на площадь въехал одинокий всадник, спешился. Сильно рыжая девчонка с хитринкой наблюдала от колодца. И когда всадник подъехал к только что опустевшей коновязи звонко и громко произнесла:
– О! Небось, еще один жаних… – И залихватски пропела
Заиграли петухи.
Заплясали куры.
Появились на крыльце
Разные фигуры!
– Ох и привалило сегодня Наташке почитателей.
Всадник с интересом взглянул на конопатую, ответил складно:
– Угомонись, не торопись – опоздала с просьбою.
И показал кольцо на пальце.
Рыжая хмыкнула и показала в ответ язык.
– Обозналася я, извиняйте меня. И с легким дурашливым поклоном развела руками.
А в ювелирной лавке тем временем звучали, набирая силу, голоса.
– Послушай-ка дочка, я с годами не молодею.
Яркая, невысокая ростом, но ладная фигурой брюнетка с искристыми черными глазами и бровями вразлет на худеньком скуластом личике немного с вызовом смотрела на пожилого ювелира.
– И что с того?
Старик раздраженно стукнул палкой об пол. Хромая, прошелся по помещению. Не выдержал тона девушки отец.
– Да то! За полгода третий от ворот поворот.
– Отец, эти дармоеды в родственники к тебе набиваются! Я для них как приятное
ночное дополнение. Ты ж у нас, почитай, второй ювелир провинции.
Отец замер на мгновение поджал губы.
– Своенравная выросла вся в мать!
Стариковские губы поджаты. Но в глубине глаз мелькнула искорка тепла.
– Ну, значит, я удалась на славу. – Примирительно улыбнувшись, девушка обняла старика.
– И еще, папа: если я влюблюсь, ты узнаешь про это второй.
– Ты признаешься жениху первой?! Стыд то какой!
– Что ты! Что ты, первой узнает сестра, конечно.
Вздох облегчения был на это ответом. В этот момент в дверь постучали.
– Да-да! – отозвался ювелир. – Заходите.
Дверь отворилась, и вошедший – жилистый с коричневым оттенком кожи, судя по одежде, охотник с улыбкой поинтересовался: