— Нет! — застонала я. — Я же опасна!
— Для гайрона с моим уровнем дара? Нет. Вы человеческая магесса,
Виола. Максимум, что вы можете сделать — это ранить мою нежную душу
своими подозрениями в моей монструозности.
— Что вы делаете? Мне нельзя их снимать!
Я попыталась вырвать руку, гайрон внезапно остановился и
посмотрел мне в глаза.
— Прекрасная Виола, либо вы снимаете их добровольно, либо я вас
фиксирую и делаю это сам, но в любом случае вы останетесь без
блокираторов примерно через минуту. Выбирайте.
В его голосе было больше азарта, чем угрозы, а свободная рука
скользнула по спине и погладила поясницу. Я вдруг поняла, что этот
гайрон просто болен на голову. Совершенно отстуканный, сумасшедший
гайрон. Может, он и не дознаватель вовсе, а просто мимо пробегал и
забежал ко мне в комнату? А как же мундир?
Ярко-синие глаза смотрели с весёлым любопытством, и мне вдруг
захотелось его удивить. По-настоящему удивить, примерно так, как
удивил меня он.
Я молча сняла с себя все оставшиеся девять колец и отдала ему.
Зайтан сумасшедший сделал с ними то же, что и с первым — взял и
выкинул мощным броском. Я только завороженно наблюдала, как красиво
напряглись крупные мускулы на его руке. Это какая же в нём силища,
интересно?
— Итак, что вы чувствуете? — с интересом спросил гайрон.
«Себя дурой», — подсказал внутренний голос.
— Что вы голый и держите меня в руках, тоже голую, — сипло
ответила я.
— Хм, это, безусловно, верное наблюдение, но я имею в виду
магию.
Я смотрела на него до предела распахнутыми глазами и усиленно
думала, что делать. Почему-то магия меня сейчас совершенно не
волновала, в отличие от его фривольных прикосновений. Самое
гадостное заключалось в том, что эти прикосновения были невероятно
приятными. И расслабленное тёплой водой тело получало от них
несанкционированное удовольствие.
«Три санкции на холодную комнату!», — чеканила директриса, когда
желала кого-то наказать.
— Хорошо, оставим магию. Расскажите мне об Аливетте, — мягко
попросил гайрон, сопровождая свои слова поглаживаниями. — Вы
сказали, что она погибла. Это так?
— Я никогда больше её не увижу! — прошептала я, завороженно
глядя в глаза гайрона.
— В это вы верите, Виола. Но, видите ли, я не нашёл никаких
останков гайроны на пепелище. Только один труп, принадлежащий
девочке лет шести. Больше ничего. Гайрона не могла сгореть
бесследно.