— А ножны, сир? — оценив глубину задницы, в которую
попал, с толикой надежды спросил я.
— Ручками, Тарли, ручками, — злорадно ответил Торн.
— А теперь бегом на площадку, пора познакомить парней с
будущей грозой одичалых.
____________________________________
Примечание: на мой взгляд, защитив в первом тренировочном бою
Тарли, Сноу оказал ему «медвежью услугу», усугубив это тем, что
запретил остальным устраивать с ним нормальные спарринги. Тарли
имел потенциал силы духа и воли, это проявилось позже. Но если бы
тренировки его закалили заранее, проявить себя он бы смог ярче и,
возможно, мы бы увидели совсем другого Сэма Тарли.
Вторая половина 09.298 года от З.Э.
Стена
Сто шестьдесят лестничных пролётов, десять ступеней в каждом,
тысяча шестьсот шагов до верха Стены. Ходовое отделение, на случай,
если выйдет из строя подъёмник. Вот только мне Торн, ухмыляясь,
заявил, что отныне и впредь на Стену я буду забираться
исключительно пешком.
Свой первый подъём я не забуду никогда. Просто потому, что мне
казалось, что я вот-вот сдохну. В голову словно стучало молотом,
сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. Не чувствуя ног,
буквально перевалившись через последний пролёт, я распластался на
полу, с облегчением прислоняясь лбом к дышащему холодом льду Стены
и замирая.
— Сэм, ты как? — послышался тревожный голос. Сильные
руки помогли приподняться и сесть, прислонившись к высокому борту.
Разлепив кое-как глаза, я посмотрел на склонившегося надо мной
Сноу. Тяжело дыша, попытался ответить в перерывах между глотками
живительного воздуха:
— Нор… — закашлялся, — …мально.
Пошарив взглядом вокруг себя, увидел лежащий двуручник,
наклонился, подтаскивая его. Из последних сил закинул клинок на
плечо, зажимая рукоять в перекрестье рук, и успокоенно
выдохнул.
— Да брось ты его.
Я устало покачал головой, только сильнее вцепляясь в меч, и
сказал прерывисто:
— Не могу… всегда в руках… приказал… Торн.
— Торн — мудак! — чересчур эмоционально заявил
парень. Я не стал возражать, подобные мысли крутились и в моей
голове, как и куча эпитетов посильней. Вот только я знал, что
мастер над оружием в своём праве. Только кардинальные меры могли
организм, привыкший столько лет накапливать жир, заставить его
сжигать. Тем более, в условиях жёсткого лимита времени. Поэтому я
промолчал.