Петрухи вместе от души врезали ему здоровенными своими кулаками,
заставив смолкнуть.
– Ведаю я, как вы тут всё воровски начинали, – усмехнулся Пушчи.
– Никакой вам веры! Ну-тка, народ, вытряхай сумы! Все-все! Что вы
от государя утаили? Пан! Возьми пяток казаков, да дощаник их
проверь!.. И смотри мне! Не смей чего умыкнуть!
– Хотели бы утаить, еще в тайге закопали, – откашлявшись,
негромко заявил Сашика.
Пушчи на миг замер, чего-то испугавшись. Оглядел своих
ближников. Но тут же хитро улыбнулся.
– Но ты ж не таков. Да, Дурной?
Пересчитав меха, сын боярский остался доволен.
– Маловато из нехристей вытряхнули… Маловато! Но что с вас…
Ладнова! Вижу, пока никаких утаек нету. Отдайте пищали есаулу Пану
и расходитеся!
Люди Сашики недовольно загудели, но оружие сорокинцев
по-прежнему смотрело на них, и пришлось подчиниться.
– А я тоже могу идти домой? – уточнил Сашика, которого еще
крепко держали за руки.
– Ннет… – покачал головой Пушчи. – Обчество решило: негоже, дабы
один казак с бабой даурской в цельном доме самолично жил.
– Дай-ка угадаю, – оскалился в улыбке муж Чакилган. – Теперь там
ты живешь?
– Не я один, – приосанился сын боярский. – Но кому, ежели не
мне?
– Ясно, – Сашика рывком высвободил руки, нашел Чакилган. И ушел
из Темноводного.
Они поселились в даурском выселке. Потихоньку сюда, к уже
обжившемуся Мезенцу, перебрались все ватажники и некоторые иные
друзья Сашики.
– Бежим! – жарко говорил атаману Аратан. – Идем к даурам! Зачем
тебе это гнилое место, полное гнилых людей? Дауры добро помнят!
Князем станешь! Вольно жить будешь!
Чакилган видела, как ее муж сжимал кулаки от этих слов.
– Этот острог я с друзьями построил. И ты предлагаешь мне отсюда
бежать?
– Надо уходить, Найденыш, – вздыхал Старик. – Чай, не впервой.
Обустроимся как-нить. Ты ж видишь, что творится. Пущину каждый из
нас – ворог. Каждый – опасность. Открыто сдушегубничать – ему
невместно. Но уж эта змеюка придумает, как нас извести. Надо
уходить, пока ноги целы.
– Ну, давайте хоть хлебушек пожнем! – пробасил Рыта, испуганно
вскинув брови.
– Вот! – грустно улыбнулся Сашика. – Урожай-то надо собрать.
И они собирали. Теперь рабочих рук у Рыты стало больше, вместе с
даурами они быстро очищали поля. А собранное почти сразу
уволакивали люди Пущина.
– Ну, куда! – на Мезенца смотреть было больно. – Не обмолочено.
Не провеяно…