Дрова потихоньку догорали и Эйсон
подкинул ещё пару сухих поленьев. Они молчали.
– Всю свою жизнь, – сказал Кайг, – я
упивался ненавистью и жаждой крови. А сейчас, оглядываясь назад,
понимаю, что моя жизнь – бесконечная, бессмысленная борьба. Всё
так, как и сказал шаман: «Тебя создали и растили, как идеальное
оружие».
Альберт медленно и как-то грустно
жевал хлеб. Кайг снова взглянул на огонь.
– И знаете, я вам даже немного
завидую. Вы точно знаете, за что готовы расстаться с жизнью. У меня
же нет ни мечты, ни цели. Порой я убивал десятки и сотни только
чтобы дотянуть до завтрашнего дня. И никогда не имел того, ради
чего стоило бы жить и пожертвовать жизнью. Цель, которую я уже
давно достиг, не была мечтой. А от её исполнения лучше мне не
стало. Мечта… – вдруг прошептал он и устремил глаза на звёздное
небо. – Если подумать у меня и правда никогда не было мечты.
Наверное, единственное чего бы я хотел, так это умереть. Но не в
обычной битве. Само моё рождение было противоестественным. Я не
должен был появиться на свет. Поэтому хочу, чтобы и смерть была
чем-то подобным. Хочу умереть за что-то очень важное. Возможно, в
этом походе я найду это.
Эйсон лёг на траву и тоже взглянул на
чистое ночное небо.
– Теперь понятно, почему ты никогда не
рассказываешь о себе, – задумчиво произнёс он.
– Не знаю, стоит ли мне что-то
говорить, – Альберт потёр пальцами глаза, – но какой бы тяжёлой не
была твоя судьба, твои родители эльф и орк. А сражаться тебя учил
гном. Ты удивителен, Кайг. Да, это прозвучит глупо, но ты
неправильно мыслишь. Ты особенный. И ты должен считать себя
особенным.
Кайг тихо-тихо засмеялся.
– Если быть честным, вы первые кому я
это рассказал. И теперь чувствую себя дураком.
Альберт улыбнулся.
– Ну что, Ярон, как тебе история?
Понравилась? – с ухмылкой спросил Эйсон. – А ведь впереди ещё две.
Давай, Ал. Ты следующий.
Альберт, видя, что мальчику холодно,
подошёл и накинул ему на плечи свой плащ.
– Да что тут рассказывать, – он сел
рядом с Яроном. – Вы, ребят, про меня давно уж всё знаете. Поэтому
нового мало услышите. Но раз такая пьянка, повторю ещё разок для
нашего маленького слушателя.
Альберт откашлялся.
– Родился я в небольшой деревне.
Покойный отец был жрецом и травником. С детства обучил меня всему
что знал сам. И хоть молитвы и ритуалы я не особо любил, но тогда
во мне ещё была вера. И неважно – в одно или нескольких богов. Я
был уверен, что кто-то да присматривает за нами, что кто-то
помогает и что есть некая справедливость. Я верил, что каждый
получит по делам своим.