– В том, что это действительно она, сомневаться не приходится, – мрачно произнес Робин. – Вы видели этот щенячий восторг военного министра?
– Да, я своим глазам не поверил, думал иллюзия, – хохотнул Артур.
– Если ей удалось сотворить такое с ним, то, что она делает с остальными? – Эдвард задал риторический вопрос.
– Вот и проверим, – нехорошо улыбнулся король Ворон.
Анна вошла в предоставленную ей комнату – полуподвальное сырое помещение, где едва брезжил дневной зимний свет. Капель, падающая на кровать, вызвала у неё ироничную улыбку. Она вздрогнула, когда в дверь осторожно постучали, и спросила:
– Кто?
– Анна, это – Геред. Открой, пожалуйста.
Девушка повернула рычаг и бросилась в объятия седого старика.
– Осторожно, задушишь, – шутя сказал он, обнимая её слабыми руками.
– Как ты? – выдохнула Анна, вталкивая его в комнату и закрывая тяжелую дверь.
– Бывало лучше, – прокряхтел Геред, оглядываясь. – Я смотрю, тебе самые роскошные апартаменты выделили? Здесь когда-то была тюремная камера.
– Да, старые друзья не дремлют, – засмеялась графиня и сдернула с себя плащ. – Не переживай, переночую на конюшне. Там у них порядок. А здесь и простудиться недолго. Она испытующее вгляделась в глаза собеседника.
– Несколько часов осталось, – сказал он, опуская взор. – Рад, что успел тебя увидеть.
Анна молчала. Старик продолжил:
– Всю жизнь отдал этому склепу. Служил-служил и ничего не заслужил, даже внучку единственную защитить не смог.
– Твой правнук родился после того, как ее обесчестили? – вопрос графини прозвучал печально.
– Да. Мой светлый мальчик не знает ни матери, ни отца. Он очень болен и, думаю, вскоре отправится вслед за мной.
– Я видела у ворот белокурого пажа, страдающего непроходящей чахоткой, это – он?
– Да. Целители старались, но эффект был лишь временным.
– Страдания матери не прошли для него даром. Я позабочусь о нем. А ты не думай о смерти. Отдохнёшь там наверху и вернёшься, я буду ждать тебя здесь. И это неправда, что жизнь твоя прошла напрасно. Благодаря тебе – неприметному и отчаянно смелому клерку ещё существует это государство и спасены миллионы жизней, в числе которых и моя.
Лицо Гереда просветлело, он смог распрямиться и прямо посмотреть на Анну.
– Возьми, – протянул он свиток. – Ты знаешь, что делать с этим. Ухожу, не прощаясь.