. Даже если отвлечься от этих морализаторских оценок (о них обстоятельный разговор ещё предстоит, но чуть позже), для Серякова матриархат – это приземлённость, обращённость к Земле как элементу космоса (отсюда ритуал трупоположения). А вот патриархат, наоборот, – это устремлённость человека к небу, к солнцу, небесному огню (отсюда соответственно ритуал трупосожжения).
В чём-то забавно, что у и Гимбутас, по сути, концепция перехода от матриархата к патриархату также сводится к переходу от женского хтонического (земного) божества к небесным мужским богам. Различие во взглядах двух исследователей, конечно, есть, и весомое. Например, для Серякова при переходе от женских к мужским богам речь идёт о внутренней эволюции индоевропейской религиозной традиции, а для Гимбутас – о смене доарийских матриархальных верований Древней Европы индоевропейской патриархальной небесной иерархией, во главе которой – бог-мужчина[18].
Но сути эти различия в главном не меняют: в обоих случаях речь идёт о смене приземлённого женского начала возвышенным мужским. Тем самым Гимбутас, независимо от занимаемой ею явственной феминистской позиции, отходит от линии своего духовного предшественника Р. Грейвса, писавшего, в том числе, так же о возвышенном, небесном начале религии Белой Богини[19]. О взглядах Грейвса ниже будет говориться подробнее, но уже сейчас отмечу: мне представляется, что именно Грейвс, несмотря на весь его романтизм поэта и влюблённого, ближе всего подошёл к пониманию первоначальной картины верований и мировосприятия древнейших людей современного типа.
Гипертрофированное внимание к земной природе Великой Богини, как мне представляется, связано с упрощённым пониманием её хтонической природы. Когда мир человека был ограничен его поселением и прилегающими охотничьими угодьями, Земля была не локальным, а вселенским символом. Кроме того, большинство авторов, посвятивших свои исследования культурному, религиозному и мифологическому наследию матриархата, решительно не учитывают, что в чистом виде развитых матриархальных религиозных и мифологических систем не только к нашим дням, но и к моменту появления письменности не сохранилось (а содержание мистерий, например Элевсинских, посвящённых критско-пеласгийской Деметре, современным учёным просто не известно). Не учитывают также и то, что в условиях борьбы против древних матриархальных культов со стороны