Он продолжил говорить, но я уже не слушал. Сказанные ранее слова
повергли меня в шок и никак не могли отпустить. Я уже давно не
боялся за собственную жизнь. Ещё во времена, когда осознал
собственную уникальность, неуязвимость, позволяющую не думать о
защите. Но она была наружной. Меня всё ещё могла погубить духовная
составляющая, влияющая на душу. И я не про бесполезную магию, ни
одна из которых не сработала на мне, а уж асы старались и обыскали
всю вселенную, всё, что могли. Поэтому единственным, что может меня
достать, остаётся лишь он — дух, который эти двое усиленно пытаются
сломить. И у них вполне может получиться!
Несмотря на многократно данные самому себе клятвы, я продолжал
привязываться к людям: своему народу, друзьям, соратникам, любимым
женщинам и детям, которые, к сожалению, не взяли и сотой доли моей
особенности. Они были абсолютно обычными, но не менее мною
любимыми.
И сейчас… все они… все они!
— Так что не надейся, — злобно прошипел юноша из расы асов, —
что тебя найдут и освободят. Безусловно, ты привлёк внимание к
своей персоне, Зариакс, и враги Асгарда попытаются тебя спасти.
Наверняка это попробует осуществить Малекит и его тёмные эльфы,
либо культ Дасс, либо ещё кто, коих набралось излишне много! Но
никто и никогда не подумает искать тебя в Мидгарде, на собственной
родине.
Я продолжал молчать, но его слова отдались неприятным ощущением…
истины. Меня действительно не будут искать в Мидгарде, особенно
после устроенного асами. Затопить всю землю! До чего же мерзкий
способ уничтожить жизнь!
И вместе с тем любой из моих союзников, ныне предавших меня и
откупившихся от Асгарда, те же тёмные эльфы из Свартальфхейма и их
лидер, Малекит, будет уверен, что я заточён где-нибудь под дворцом
самого Бора, чтобы у него всегда была возможность проверить
надёжность созданной могилы. Либо на землях Нидавеллира — под
контролем гномов. Может, в Нифльхейме, безлюдном мёртвом мире… Но
чтобы поместить в тот же самый Мидгард?
Ха-ха-ха! Звучит как бред, но если вспомнить ранее сказанные
слова про смерть всех моих людей — как близких, так и не очень, то…
многое становится на свои места. Никто не сможет меня отыскать
просто потому, что не останется никого…
Но, может… может, он врёт? Этот надменный глупец и слабак Один?
Папочкин сыночек! Как бы я хотел выйти с ним один на один да с
верным Искоренителем под рукой! О, резать его на куски было бы
сущим блаженством!