С папильонкой точно не
соскучишься.
Шуша
Чтобы не было пути назад и повода
меня выпихнуть, я разобрала чемодан. Как оказалось, вещей много –
толку мало.
Ну, когда я его складывала,
казалось, что всё предусмотрела, продумала. На деле – полная ерунда
вышла. К тому же, вещи складывать я приучена не была, поэтому место
рационально не использовала. Да и спешила – что греха таить. Это ж
не неделя у меня на сборы ушла. А за день-два много ли успеешь? К
тому же, тайком, чтобы никто не пронюхал и не пресёк.
Пока решила на этом не
зацикливаться. У меня есть деньги, всегда смогу купить, что хочу.
Сейчас главное вещи распихать, чтобы меня отсюда вытолкнуть стало
очень сложной задачей.
Когда я все вещи кое-как выгрузила в
шкаф, поняла, что осталась без сил. Нога ныла, руки болели, в
животе тоскливо урчало. Надо было всё же съесть, что Ваня
предлагал. Что я за дурочка такая? Мамы ж рядом нет, никто не будет
пилить, что я лишнюю ложку салата в рот положила и много есть для
молоденькой девушки – плохой тон.
К счастью, Орангутан оказался
золотым парнем: еда осталась. И я решила, что за все мои
треволнения я заслуживаю хорошего ужина. Прочь сомнения. Буду есть,
сколько захочу.
На нервах вышло, что перебрала. Но
живот радостно притих, душа пела, глаза закрывались.
Я молодец. Я много сделала, укрепила
позиции и стены крепости. Попробуй ещё меня отсюда выжить!
Эти мысли грели душу, еда –
внутренности, поэтому я приняла душ, замотав ногу кое-как
целлофановым пакетом, переоделась и рухнула с чистой совестью в
кровать.
По сути, делать-то было нечего.
Телефон мой на помойке. А, скорее всего, до зелёных соплей радует
какого-нибудь бомжа.
Плакать я больше не стала. Хватит. И
так годовую норму выбрала за сегодня. Вроде как не совсем всё
плохо. Ну, не тот сценарий, что я себе придумала, и что? Надо лишь
адаптироваться и жить дальше.
На этом вялые мысли закончились, я
провалилась в сон и проснулась, потому что кто-то на меня
смотрел.
Спросонья я не поняла, где я, кто я,
что происходит. Это напоминало фильмы ужасов: темнота, неизвестное
пространство, слабое свечение в приоткрытую дверь и что-то ужасно
громадное нависает надо мной.
Вот в это большое и страшное я
вцепилась. Оно сквозь зубы выругалось.
– Сусанна, это я, – произнесло
чудовище в ночи, но я не сразу сообразила, кто это.