– Она не обижала тебя?
– Не помню, – я пожал плечами. – Чаще всего было так. Она мне
слово, я ей в ответ. И вот она уже сверху и пытается выкрутить мне
руки. В порыве этой игры я мог сильно ударить ей в живот. Знаешь,
как Лю Кенг из «Мортал Комбат».
Жанна не отозвалась. Я понял, что она не понимает, о чем речь,
но не хочет, чтобы я знал об этом.
– У героя из этой игры есть такой прием...мы с пацанами,
называем его «курочка», – я хмыкнул себе под нос и мечтательно
закатил глаза. – Из-за тех звуков, который Лю издает, когда
выполняет его на «Сеге». Удерживаешь «С» три секунды, отпускаешь и
он уже летит ногами вперед и кудахчет. В общем, надо нам с тобой
как-нибудь сыграть.
– Я не против, – ответила Клаус и стерла плечом с лица воду,
которая брызнула из крана и неприятно щекотала. – Знаешь, у меня
ведь нет ни братьев, ни сестер. Даже двоюродных. Поэтому я никогда
не понимала, почему они всегда дерутся друг с другом.
– Сейчас я тоже не понимаю, – сказал я и стряхнул на пол клок
шерсти, вычесанный с Моти. – С тех пор, как ее нет, я вспоминаю
только хорошее.
– Что, например?
– Машка всегда была очень заботливой, – я глубоко вздохнул,
потосковав о ней. – Когда мать уходила в запои, именно она всегда
находила чем меня накормить. Для ее фирменных оладьей нужна была
только мука, сода, соль, яйца и сахар. Она умудрялась делать их
вкусными даже без молока…
В моей голове пронеслось много воспоминаний, в которых Машка
играла главную роль. Но не о всех из них я хотел сейчас говорить.
Было слишком тяжело. Хоть я и знал, что сейчас она находится в
безопасности. Просто не был уверен, что у меня все получится и
когда-нибудь сестра вернется в эту квартиру. Поэтому чем больше я
думал о ней, тем больше меня брала тоска.
– А твоя мама? – спросила Жанна спустя некоторое время. – Ее так
и не нашли?
Я замялся. Обманывать подругу не хотелось, а говорить правду,
значило подвергать маму опасности.
– Уверен, скоро она будет дома, – ответил я и тут же перевел
тему. – А как твой отец? Он больше не ругается потому, что ты
общаешься со мной?
– Пытается. Но чаще всего уже просто потому, что должен.
– Он тебя не наказывает?
– Что?
– Я имею ввиду…физически.
– А. Нет. Конечно, нет! – она усмехнулась. – Он у меня строгий.
Иногда даже очень. Но замечательный. Его ворчание – это
единственное, что меня в нем бесит.