Артур уже и сам не знал, чего ожидать
от дорогой родительницы. Ему стоило нечеловеческих усилий не
устроить совершенно неприличный скандал, когда он увидел на столе
обручальный браслет, который не так давно надел на руку любимой
женщине. Невероятной, удивительной женщине, от которой совершенно
потерял голову. Так радовался, торопил события, ведь она
согласилась стать его женой.
— Я не виновата! — нервно воскликнула
мама, проследив взгляд сына. — Эта вздорная девица…
— Кармилла! — осадил ее супруг.
— Нет, Пауль, подожди! Я не требовала
от нее разрывать помолвку! Да, я сообщила ей, что это мезальянс,
что она не достойна того, чтобы войти в нашу семью! Но эта особа и
сама должна понимать такой очевидный факт. Это возмутительно, как
она себя вела! Я… я не могу позволить… Пауль, ты же видел, с каким
выражением лица она меня слушала. Вежливая снисходительность!
Скажите, какая дерзость! Словно она выше меня по положению и знает
что-то эдакое… Но я не заставляла ее отдавать мне браслет.
Мадам Кармилла Гресс нервничала,
заламывала руки, голос ее срывался на истеричные ноты.
— Потому что она слышала твои слова,
Милла. Как она еще могла на тебя смотреть? Но тебе оказалось мало,
ты еще и в лицо ей гадостей наговорила.
— Отец? — уточнил Артур, пытаясь не
повысить голос.
— Мы были в кабинете, разговаривали,
и довольно громко. Не заметили, как твоя невеста вошла и стала
свидетелем слов, ей не предназначавшихся. Прости, Артур. Твоя мама
волновалась и…
— И поливала грязью незнакомую
девушку? — начал понимать произошедшее Артур.
— Но я же не знала, что она все
услышит! Эти слова были не для нее! Ей я сказала все вежливо. А
она… Но я не специально. Она же улыбалась, спокойная, сдержанная,
подошла с ребенком на руках и попросила помочь расстегнуть. Я
помогла, конечно же! Я ведь не монстр какой. А это оказалось…
вот.
Кармилла Гресс моргнула, и у нее
скатилась слезинка. Плакать она умела красиво и очень гордилась
этим.
— Не надо, мама, — поморщился Артур.
— Что еще вы ей наговорили?
— Ах, сынок, ну не надо делать из
меня чудовище! Я всего лишь напомнила этой вульгарной особе…
— Вульгарной?! — Артур все же не
выдержал и рявкнул. Мать он любил, но ее снобистские замашки бесили
его всегда. — Безупречная, идеальная Кармилла Гресс не оценила
выбор сына. Как это удивительно… — Голос его скрипел от бешенства.
— Великолепная до кончиков ногтей мадам Кармилла ничего не знает,
ничего не понимает, не в курсе никаких подробностей, но явилась и
начала оскорблять женщину, которую обожает весь университет.
Женщину, за которой студенты ходят толпой и заглядывают ей в
рот.