Вытерев слезы дрожащими
пальцами, все еще стоя на коленях, Вита развязала пояс. Одолеть узел получилось
с третьей попытки. Ее всю трясло, но она скинула халат с плеч. Из-за завесы
волос раздался удовлетворенный смешок. Вита инстинктивно прикрыла
грудь скрещенными руками. Встала, склонив голову, забралась на кровать, легла
на спину и согнула ноги, но силы на этом иссякли. Губы предательски задрожали в
подступивших рыданиях. Колени она сжала крепче, а не раздвинула. Вита
закрыла глаза и крепко зажмурилась, не сдерживая слезы. Всю оставшуюся волю
сосредоточив на том, чтобы не закричать.
От горькой иронии уголки
губ грозили разойтись в безумной неуместной улыбке: она хотела секса — Вселенная
ее услышала.
Кровать застонала под
тяжестью второго тела. Вита почувствовала, прикосновение к голени, почти
ласковое.
— Убери руки, — приказал
Филипп.
Что-то внутри сломалось,
когда Вита подчинилась, отвела ладони от груди и вцепилась в
простыни.
— Умница.
Вита зажмурилась крепче,
когда почувствовала чужие ладони на коленях. Воля и гордость стирались в пыли,
растворялись в океане унижения.
— Не ломайся, — Благополучный поглаживал ее колени, стараясь
раскрыть, но Вита просто не могла себя заставить сделать это. Слишком живы
воспоминания о другой ночи, когда она такая же беспомощная билась в жестких
руках, а ее сопротивление ломали вместе с жизнью.
— Вот так, — Вита
не видела лица Благополучного, но в его голосе слышалась довольная улыбка.
Она медленно ослабила
сопротивление, Филипп перехватил ее икры, одним рывком раздвинул ноги и
подтянул ближе к себе.
Вита почувствовала прикосновение к самому сокровенному месту тела. Семь
лет назад она поклялась, что ни один мужчина не увидит ее нагой и не
прикоснется к ней, но теперь чувствовала чужие пальцы в своем сжавшемся от
страха лоне. Силы воли едва хватало, чтобы не закричать.
— Ты узкая, — голос
Филиппа стал хриплым, — люблю узких.
Вита услышала, как он
сплюнул себе на ладонь, а потом почувствовала тяжесть его тела.
— Открой глаза.
Покидать построенный
воображением домик не хотелось, но в нем рухнула еще одна
стена. Преграда, возведенная между сознанием и окружающим миром.
Вита подчинилась, лицо Филиппа находилось слишком близко. Она
чувствовала запах рома и табака в его дыхании.
В серых глазах
Харона не осталось льда, в них горело пламя.