Морда драконицы, избавившаяся от
уродливой опухоли, сверкала зубастой улыбкой – Дилль готов был
поклясться, что это именно улыбка, а не оскал. Герон, однако, в
драконьей физиогномике разбирался не больше, чем суслик в дворцовом
этикете, а потому закрыл глаза и сжался в преддверии неминуемой
смерти.
– Шучу, расслабься, – драконица
уселась по-собачьи, обернув свои ноги длинным шипастым хвостом. –
Будем ждать.
Герон довольно долго оставался в той
неудобной позе, в какой его настигла драконица, потом, видимо,
решил, что помирать лучше с удобствами, и уселся на грязную
мостовую, скрестив ноги. Тринн никак не отреагировала на его
движение, и монах слегка осмелел.
– Дозволено ли мне будет спросить, –
слегка подрагивающим голосом начал он, – чего вы ждёте?
– Когда наш путешественник соизволит
вернуться в своё тело, – фыркнула Тринн. – Возможно, ему нравится
болтаться бестелесным и наблюдать за нами, но к его сведению тело,
покинутое разумом, умирает даже быстрее, чем дракон без магии.
Герон покрутил головой, но никого не
увидел. Дилль всполошился. Тринн, получается, чувствует его
присутствие и сообщает, что нужно вернуться. Знать бы ещё как?
– Если ты такая знающая, подскажи,
что именно мне нужно сделать, чтобы снова стать человеком? – с
сарказмом сказал он.
Непонятно, услышала ли драконица его
вопрос или просто решила поделиться информацией, но только Тринн
произнесла:
– Вспомнить нужно чувства, присущие
организму. Как ты потягиваешься и выпускаешь когти, когда
просыпаешься. Как захватывает дух во время первого полёта. Как
болят мышцы после долгой схватки. Как ты чувствуешь отвердевание
новой чешуи после очередной линьки. Как боевая ярость вызывает к
жизни огонь…
Драконица продолжала говорить, но Диллю хватило той фразы, где
говорилось о "захватывании духа во время первого полёта". До
встречи с Тринн он никогда не летал, если не считать полётом
падение с крыши соседского сарая, куда Дилль, ещё мальчишка, залез
воровать яблоки. И когда Тринн взлетела, дух у него, действительно,
захватило так, что он даже забыл как нужно дышать. Это чувство боли
в груди от нехватки воздуха возникло так явственно, словно Дилль
снова обладал телом. И ещё у него болел затылок и ныла спина. А ещё
затекла рука, на которой он лежал.
Дилль пошевелился. Драконица
наклонилась над ним и сухо сказала: