По какой-то причине в последние несколько дней ей постоянно
вспоминался Джино. Этот странный юноша спас ее жизнь, но при этом
совершенно ничего не требовал взамен. Если бы она сама не
настаивала на расплате с ним, он бы наверное не вспомнил об
этом.
Он даже отказался от ее тела. Мерзавец! Ни один мужчина в
Луноцвете не посмел бы отказаться от ее красоты. Алисия, сама того
не замечая, скомкала в руке упаковку гранатового сока. Неужели он
считает ее недостаточно красивой для него? Из ее головы никак не
выходил этот уверенный взгляд изумрудных глаз этого нахала и его
твердый уверенный голос, говорящий: «Алисия, мы с тобой
разные!».
Одно воспоминание о Джино, и она начала выходить из себя. Как
этому мерзавцу так удается взбесить ее.
— Присцилла, как думаешь мне идет коса? — внезапно спросила
Алисия.
— Юная госпожа, вам идет любая прическа, — незамедлительно
ответила служанка.
«Дочка, коса это сдержанность, смирение и покорность. Мужчинам
скучно с такими девушками. В глубине души они все мечтают о
стервах, настоящих оторвах, при нахождении с которыми кровь в их
жилах начинает бурлить,» вдруг вспомнился Алисии совет матери.
— За стену эту косу. Расплетай! — гневно сказала Алисия. —
Сделай мне шэгги.
— Но госпожа, шэгги это ведь неряшливые, растрепанные волосы.
Это даже прической трудно назвать. Наследнице Великого Дома не
подобает выглядеть как уличной девчонке, не знающей, что такое
элегантность и женственность, — расширив глаза, сказала служанка. —
Госпожа, я вас не узнаю, вам же всегда было не важно какая у вас
прическа или макияж.
— В этот раз важно! Я собираюсь пойти и поставить на место этого
зарвавшегося наглеца, — выпалила Алисия. Ее грудь тяжело
вздымалась. С каждой секундой она чувствовала как распаляется все
сильнее.
Он считает ее недостаточного красивой. Ха-ха. Она еще посмотрит.
Да он будет на коленях ползать, умоляя, чтобы она обратила на него
внимание.
* * *
Шесть часов спустя.
Склонив голову, Варан сидел на полу на коленях в своих
апартаментах в общежитии академии. На брюках блестели влажные пятна
от капающих из его глаз слез. Две эфирных свечи ровным светом сияли
перед ним, освещая висящий над камином портрет шириной во всю
стену. На портрете вместо человека был изображен черный облезлый
кот, который вальяжно лежал и проницательно взирал куда-то вдаль
перед собою.