Рамиро, не теряя времени, сплел из волокон ближайшей пальмы петлю и ловко накинул ее на шею змеи, после чего крепко-накрепко пришнуровал ее голову к стволу дерева, так, чтобы она никаким образом не могла уползти. Пока он с этим возился, хвост ожившего чудовища судорожно извивался. Рамиро, покончив со своим делом, взобрался на тот сук, вокруг которого обвивался хвост удава, осторожно отмотал его и сбросил на землю. Здесь удав все еще извивался и свертывался в кольца в траве даже и после того, как индейцы своими топорами совершенно отделили голову от туловища.
– Какая громадина! – восхищенно воскликнул доктор Шомбург. – Более двадцати футов длиной!
Тем временем Педро спустился с дерева, держа в руках обоих птенцов гарпии, которых он отдал краснокожим проводникам.
Громаднейший костер разгонял москитов, гамаки, развешанные на ветвях деревьев, манили к отдыху, а кипевшие в котелках мясо и сало приятно раздражали аппетит. Плотно поужинав, наши путники с особым удовольствием растянулись на мягких шерстяных одеялах, многие закурили коротенькие трубочки и были весьма не прочь поболтать часок перед отходом ко сну.
– Сеньор Кастильо обещал нам рассказать какую-то диковинную историю, – напомнил кто-то перуанцу, который во время пути действительно обещал это Шомбургу и Бенно.
И Кастильо рассказал своим слушателям о том, как в молодости, сражаясь за независимость своей родной страны, принужден был драться с неприятельским отрядом, в рядах которого, к сожалению, находился его отец. Под впечатлением этого мучительного сознания ему приснился сон, будто он падает с высоты в реку, но что его подхватывают чьи-то сильные руки, и ласковый голос отца шепчет: «Дитя мое, любимый мой мальчик, тебе-то я не дам погибнуть!» И вот спустя неделю после этого сна заболевший Кастильо, сидя в лазаретной повозке, переправлялся со своим отрядом через мост; а мост-то оказался подпилен неприятелем, подстерегавшим в засаде, чтобы во время катастрофы напасть на отряд повстанцев. В тот момент, когда повозка достигла рокового места и с обрушившегося под ее тяжестью моста полетела со всеми находившимися больными в реку, стоявший под мостом отец Кастильо сумел поймать сына и спасти его от верной гибели. После этого рассказа и некоторые другие припомнили подобного рода случаи из своей жизни, пока, наконец, кто-то не захлопал громко в ладоши и не возгласил: