– Мне ничего не стоит взобраться на это дерево! – сказал Педро.
– Это не так трудно, но только с гарпией шутить нельзя, можно и глаз лишиться!
– Смотри, сеньор, – сказал один из индейцев-проводников, – она тебе одним ударом клюва пробьет череп. Не подходи к ней близко, если не хочешь смерти. Даже взгляд ее дурной: если только она взглянет на тебя, ты упадешь замертво!
– Пустяки, я взберусь на дерево и застрелю ее из пистолета! – сказал Педро.
– Берегись, господин, она высосет твою кровь!
– Ну, там увидим! – беспечно отозвался Педро. – Сеньоры, – обратился он к присутствующим, – кто из вас попадает в карту влет?
– Я! – сказал молодой Халлинг.
– Прекрасно, будьте наготове, как только я вам крикну!
С ловкостью и проворством кошки «человек-змея» добрался почти до самого гнезда и, достав из кармана пистолет, прицелился в грудь гарпии, которая, высунувшись наполовину из гнезда, смотрела на него своими злыми глазами, окаймленными наподобие очков светлой, резко выделяющейся каймой, и злобно шипела, выражая свое недовольство.
Но, прежде чем птица успела подняться, раздался выстрел, – и она, перевернувшись через голову, точно камень, упала на землю, смертельно раненная, с окровавленной грудью, корчась в предсмертных конвульсиях.
Индейцы тотчас набросились на птицу и, добив ее, стали готовить ее на ужин. Тем временем успели уже развести костры и развесить гамаки.
Покончив с гарпией, Педро вздумал заглянуть в гнездо, где оказались еще две неоперившиеся маленькие гарпии и полусклеванная молодая косуля.
– Брось нам сюда и косулю! – просили индейцы.
Едва только Педро успел исполнить эту просьбу и протянуть руку к птенцам, как вдруг вскрикнул и стал искать рукою точку опоры. Это тотчас же было замечено следившими за ним снизу людьми.
– Большой сук загородил ему дорогу! – сказал кто-то.
– Педро! Что случилось? Что там такое?
– Змея! Огромнейший удав! – крикнули индейцы, успевшие, не дождавшись ответа, догадаться, в чем дело.
– Педро! Стрелять? – спросил Халлинг.
– Если вы вполне уверены в себе, стреляйте!
– Замрите! – крикнул Халлинг, вскинув к плечу свое ружье. – Отклонитесь немного назад, я вас не задену!
Все затаили дыхание и смотрели на змею, медленно поворачивавшую голову из стороны в сторону. Раздался выстрел; листья и мелкие сучья посыпались на землю; все дерево дрожало от движений судорожно извивавшейся раненой змеи, постепенно ослабевавшей от раны; наконец красиво разрисованная голова удава беспомощно свесилась до земли, только сильные мускулы хвоста этой живучей твари продолжали еще обвиваться вокруг дерева, поддерживая все туловище на весу.