– Что такое? – спросила, обернувшись, Мария Медичи, шепотом разговаривавшая с Кончини, который сидел возле нее на табурете.
Приметив короля, она встала, и боязливое замешательство, сначала обнаружившееся на ее лице, немедленно уступило место торжествующей улыбке.
– Какой сюрприз вы сделали нам, государь!.. Ваше присутствие здесь тем для меня приятнее, что я совсем его не ожидала…
– Я сам очень удивляюсь, что нахожусь здесь…
– Ваше отсутствие очень огорчало нас; все эти дамы принимали его за неодобрение… По крайней мере, мне сейчас говорила это мадам де Вердеронь…
Она указала королю на одну из дам, которая сделала глубокий реверанс.
Но Генрих, досаду которого пробудило это имя, повернулся к ней спиной, не ответив на поклон, и, наклонившись к уху королевы, сказал ей:
– Я уверяю вас, что мадам де Морэ была бы гораздо лучше.
– Не для того же, чтобы опять начать ссору, пришли вы сюда, я думаю?
– Успокойтесь… я так же мало имею желания, как и вы, делать весь двор свидетелем наших ссор… Довольно и того, что мы ссоримся между собою…
– Может быть, вы станете уверять, что в этом виновата я?
– Во всяком случае, виноват не я.
– Вот уж это чересчур…
Разговор делался бурным. Король вдруг прервал его и направился к Кончини, к которому подошел с улыбкой на губах.
– Угодно вам уступить мне на несколько минут этот табурет?.. Если только вы не желаете продолжать разговаривать с королевой… В таком случае я сочту своей обязанностью удалиться и не мешать вам…
Кончини ответил надменным поклоном и стал по другую сторону кресла королевы, которая вдруг сделалась серьезна и озабоченна.
Генрих сел и бросил взгляд на эскадрон нимф, которые занимали места, чтобы продолжать прерванную фигуру. Он без труда нашел белокурую девочку, вид которой вдруг возбудил в нем такое сильное волнение. Она была в первом ряду, и ее мифологический костюм, открывавший удивительно сложенную ногу, ее осанка, немножко неловкая и еще детская, придавали ее волшебной красоте очарование почти непреодолимое.
Легран как искусный придворный внимательно следил за направлением глаз своего повелителя и, видя, что он упорно наблюдает за движениями Шарлотты де Монморанси, наклонился к нему с раболепной улыбкой.
– Ваше величество удостаиваете восхищаться девицей де Монморанси?
– Она очень хороша, не правда ли, Бельгард?