– А! Говорят, что все придворные дамы рвут меня друг у друга, – сказал Бассомпьер чванясь, – правда, что…
Но он тотчас почувствовал, что забывается, и вернулся к своей роли.
– Придворные дамы! Даже слепой забыл бы их возле вас… Которая осмелится показаться возле вас?.. Нет, поверьте мне, прелестная…
Говоря таким образом, он схватил руку Мариетты и, не находя в ней сопротивления, крепко пожимал ей кончики пальцев.
– Нет, верьте мне, восхитительная… Какой я несчастный! Я не знаю даже вашего имени…
– Меня зовут Мариеттой.
– Мариеттой!.. Я никогда не забуду этого имени!
– Вы забудете его в числе других.
– Беру Бога в свидетели… вы разве забудете меня.
– О нет, никогда!
– Как вы говорите это!.. Повторите, сделайте милость!
– К чему?
– Это так приятно… Но скажите мне, вы разве знали меня?
– Я видела, как вы проходили каждый день… Я узнала, кто вы.
– Из всех родов счастья, на которые я мог надеяться, самое высокое то, что я успел вам понравиться.
– Я этого не говорила…
– Разве нужно говорить? Разве сердце не говорит?.. Сердце говорит… Сердце…
Бассомпьер запутался в своей фразе. Он счел за лучшее кончить ее поцелуем.
Но при прикосновении усов лотарингца молодая девушка отбросила голову назад и довольно грубо отдалила рукой опасность.
– Это что? – спросил ошеломленный Бассомпьер. – Правда, – прибавил он вполголоса, – на улице она конфузится… Настала минута… – Он удержал руку Мариетты и самым обольстительным тоном сказал: – Вы не забыли, мой ангел, что нас ждут комната и ужин?
– Оставьте мою руку.
– Не будем медлить. Ужин простынет.
– Пожалуйста, не делайте мне подобных предложений.
– Что?
– Я не знаю даже, по какому праву?..
– Праву? А ваша записка!
– Я просто назначила вам свидание на этом мосту.
– Для начала, да… Но для конца?
– Также и для конца… Я напрасно слушала ваши любезности и забыла цель этого свидания…
– Но мне кажется, мы здесь только для этого.
– Вы – может быть, а я – нет.
– Для чего же?
– Я должна говорить с вами о серьезных делах.
– Что может быть серьезнее любви?
– Я не смеюсь… Хотите или нет выслушать меня?
– Конечно. Но не здесь; холодно, и я простужусь… В комнате, которая нас ждет…
Бассомпьер говорил себе: «Эта женщина хочет, чтобы ее потащили насильно».
Он протянул обе руки, чтобы схватить Мариетту, но ухватился за чье-то громадное тело, вдруг вставшее между ним и молодой девушкой и как будто выскочившее из-под земли. В то же время две крепкие руки тяжело спустились на его плечи и громкий голос закричал: