И вот сидит перед председателем СЖ с лицом «чего изволите?» Поповым, перед мадам с поджатыми губами, рассыпающейся старушкой-общественницей, двухметровым дипломатом Ван Брюгге, или как его там, и перед другими сошками помельче простая русская баба Танька Лосинова, чем только не битая.
Ай да Танька! Ай да молодец! Чем не Шекспир?
В конце спектакля председатель СЖ с лицом «чего изволите?» Попов, мадам с поджатыми губами, рассыпающаяся старушка-общественница, двухметровый дипломат Ван Брюгге, или как его там, и другие сошки помельче расходились молча.
Они мучительно размышляли, – кто кого оставил в дураках?
Зато мои потуги принесли результат – впервые в жизни я написала протокол.
Наша начальница была как ядрёная закваска. Вокруг неё крутились все, подчиняясь совершенно бешеному темпераменту. Она правила бал как заправский режиссёр, заставляя людей то взметаться ввысь, то уходить в затяжной штопор.
Особенно удавались обильные застолья по любому поводу.
Поздними вечерами, промёрзнув в зимнюю стужу в пробежках по участку, я заскакивала на гостеприимный огонёк в администрацию ГРЭП’а на Дрюсовом (название изменено).
Пили все и мне наливали. Было тепло и уютно.
Справляли и дни рождения, и Новый Год, и другие праздники. Во главе стола восседала начальница и дирижировала ходом трапезы. Как ни странно, хотя и наблюдался некоторый диктат, это сплачивало. У неё был размах своевольной, решительной бандерши с зычным, хрипловатым голосом.
И вот однажды, не уразумев сценарий, в припадке полупьяной влюблённости во всех, я начала читать стих Бродского.
Ты забыла деревню, затерянную в болотах
залесённой губернии, где чучел на огородах
отродясь не держат – не те там злаки,
и дорогой тоже всё гати да буераки.
Среди слушателей большинство родом из деревень, поэтому рассчитывала на понимание,
но не учла, что главный режиссёр и актёр – не я.
После наступившей тишины в бой пошла наша тяжёлая артиллерия.
Артиллерия тоже читает стихи, тоже проникновенно и возвышенно, ничуть не хуже своих подчинённых. Стихи длинные, про войну, стихи Исаковского, слышали такого?
Стук ножей и вилок почтительно прекратился.
В благоговейной тишине зазвучал главный голос.
Он разливался полнотой вод Инда и Ганга, поднимал нас к вершинам Гималаев, звенел сокровенными признаниями, разверзая перед притихшими слушателями экзистенциальные пропасти.