На следующее утро мой стол обступили мои отверженные и в глазах у них светился пережитой испуг. Как дети, просящие материнской защиты. Они и принесли мне это известие.
А Танька Мусина не сказала ни слова, будто ничего и не было.
Скандал замяли и парня тихо уволили после его излечения.
Придет время, и Сашины кисти и бедро начнут ныть в непогоду. А Рожков в Австрии будет удить рыбу в своём поместье.
В преддверии зимы наш плотник умница Тонаканян предупредил меня, что Саша – эпилептик. Тонаканян однажды схватил его в момент приступа на самом краю крыши. Сашу нельзя посылать на высоту. Приближалось время очистки крыш, а никто из администрации ГРЭП'а мне об этом не сказал.
И так повсюду – сплошная расхлябанность, беззаконие и, вообще, говно.
На Грановского, ныне Романов переулок, стоит старый особняк Шереметьевых. В девяностых там размещалась какая-то геологическая контора, в которой работали очень симпатичные интеллигентные геологи. Внутри особняка всё давно разворовано, но величие лепнины, широких лестниц, высоких сводов еще напоминает о былой красоте и богатстве. В просторном кабинете начальника конторы деревянный потолок изумлял мощностью и изяществом своих перекрытий, а в комнате секретарши навсегда остывший мраморный камин завораживал сценами битв римских гладиаторов. До потолка добраться не смогли, а вот мраморные плиты камина впоследствии были также кем-то украдены – они располагались пониже, как– никак.
Парадная дверь особняка выходила в уютный сиреневый двор-сад. В июне он расцветал душистыми гроздьями, и мои дворники, убиравшие сад, иногда позволяли мне сорвать одну-две ветки сиреневого душистого счастья.
И вот в этом-то дворе заправлял всем злой и хитрый пёс по имени Чёрт, своевольный и очень умный. Он рычал на проходивших мимо, а если был в особо плохом настроении, мог и укусить. Особенно не любил почему-то наших слесарей, которым приходилось спускаться для ремонтных работ в подвал пристройки особняка.
Еще там жила со своим выводком старая сука Чуня. Она была не такая злая, но вместе со своим дружком Чёртом тоже чувствовала себя хозяйкой двора и могла присоединиться к его лаю для устрашения чужаков.
Словом, собачье царство. А интеллигентные геологи их подкармливали и считали как бы неотъемлемой частью дворянской усадьбы. За что псы снисходительно терпели геологов.