И сказал: « Мы с вами подобно двум одиноким сердцам в утлой лодке среди бушующих волн житейского океана!»
Короче – псих с поэтической душой.
Сколько приходилось тратить сил и времени на всякие разборки между жильцами и на их жалобы по разным поводам – бегать по залитиям от текущих труб и кранов, по затоплению с гнилых крыш, на очистку комнат от вещей умерших. К этому добавлялся и контроль за ведомствами перечисленных улиц.
Поднимали меня и ночью.
В наследство от предыдущего техника досталась валявшаяся в ящике стола перепутанная связка ключей от чердаков и подвалов. Стершиеся адреса засаленных бирок из линолеума, устаревшие ключи от уже не существующих или сбитых замков требовали немедленной инвентаризации.
Когда дело было сделано, на огромной доске, прибитой к двери подсобки, на каждом гвозде с номером висел ключ с алюминиевой биркой. Отдельно к этому хозяйству была тетрадь, где по номеру бирки указывался адрес для ключа, – и никто не мог взять ключ без росписи.
Одновременно на ушки для висячих замков подвалов и чердаков участка были приварены цилиндры чугунных труб, чтобы нерадивые слесаря для доступа к объекту не выламывали замки, ленясь обратиться за ключом.
По окончании работы я насчитала на доске до трехсот ключей, аккуратно висящих на гвоздиках с чистыми бирками. Была проделана большая работа.
Сначала работники ГРЭП'а надо мной смеялись. Но потом из-за потерь слесарями ключей-дубликатов с диспетчерской потянулись ко мне. У меня не пропал ни один ключ, потому что в тетради каждый расписывался прежде, чем его получить.
Отсутствие в нашем национальном характере тяги к порядку с упорным постоянством отражалось в каждом штрихе грэповской деятельности.
Чердаки и подвалы на моём участке теперь были закрыты наглухо. Это очень важно, и вот почему.
В девяностых в СМИ маленькой заметкой промелькнуло известие о мученической смерти молодой девушки от рук маньяка. Он затащил её глухим вечером в открытый подвал дома 12 Суворовского бульвара, арендуемого музеем Народов Востока. Рядом располагалась дверь моего подвала, к тому времени уже прочно закрытая. В противном случае, возможно, он затащил бы её туда.
Трагедия проживавшей в этом злополучном доме несчастной семьи продолжилась – отец от горя спился и умер, а мать, продав квартиру, уехала навсегда подальше от жутких воспоминаний.