На ноге здоровенный кровоподтек. Нет, вроде не перелом. Обычный
ушиб. Они на мне быстро заживают. Как на собаке.
Руки в царапинах и ссадинах. В пятнах крови. Пахнут скотиной.
Лицо грязное. На груди и животе синяки. Еще с турнира. Выгляжу, как
будто сбежал из концлагеря.
— Тебе надо помыться, — сказала Настя. — Я сейчас наполню бак. В
душевой. Ополоснись. А я пока ужин приготовлю.
Отличная идея. Вода смоет усталость и негатив.
Настя ушла во двор. Я остался сидеть на стуле. На потолке тускло
светила люстра. С тремя лампочками. Вокруг света кружила
мошкара.
Но я смотрел на пол. На валяющийся рог. С запекшейся кровью.
Надо же. Я сделал это. Одолел быка. Пусть и молодого,
неопытного. Но все же.
Сделал то, что убило меня в прошлой жизни. И выжил. Может, мне
тоже устроить показательные выступления с быками? Для популяризации
карате.
Я устало усмехнулся. Какой там. Партийные органы скажут, с ума
сошел. Вмиг перекроют кислород.
В доме раздались легкие шаги. Вернулась Настя. Дала махровое
полотенце. И кусок хозяйственного мыла. Отправила мыться.
После душа я почувствовал себя гораздо лучше. Смыл копоть и
изнеможение.
Настя уже сварганила ужин. Из того, что мы накупили.
Тушенка, жареная картошка. Помидоры, огурчики. Бутерброды с
колбасой. Консервы с рыбой в масле. Я набросился на еду.
Сама девушка поклевала немного. Совсем нет аппетита.
— Какой ужас! — сокрушалась она. — Я думала, бык тебя сейчас
затопчет. На моих глазах! Так испугалась.
Я улыбнулся. Она говорила хриплым голосом. Надорвала связки от
криков. Истошных воплей.
— Ладно. Все к лучшему. Я еще использую этот случай. К своей
выгоде.
Настя вздрогнула.
— Больше не подходи к быку. Никогда. Недаром я всегда их
боялась.
После ужина мы легли спать. Настя тоже приняла душ. Пришла,
скромно завернутая в халатик. Под которым ничего не было.
Несмотря на то, что я устал, как собака, организм тут же
отреагировал. А как еще быть, когда рядом лежит горячая красивая
девушка? Такая, что даже мертвеца поднимет.
Мы лежали на кровати. Я обнял девушку.
— Не надо, Витя, — попросила она. — Я так устала. Да и ты тоже.
Весь в болячках.
Ага, а сама прижимается обнаженным бедром. Так и норовит.
Недолго думая, я расстегнул пуговицы ее халатика. Рывком
распахнул.
Посмотрел на белеющее в темноте тело. Жадно поцеловал девушку.
Мягкие податливые губы. Нежную шею.