– Что вам угодно? – спросил он Фанферло дрожащим голосом.
– Сегодня утром, – отвечал сыщик, – Проспер Бертоми тайком передал вам какую-то записочку.
– Вы ошибаетесь, – сказал Кавальон и покраснел до ушей.
Фанферло объяснил ему, как было дело.
– Пожалуйста, не отрицайте этого, – сказал он. – Иначе вы заставите меня пригласить тех четырех приказчиков, в присутствии которых записка была вам действительно передана. Она написана карандашом и свернута в несколько раз.
Приказчик понял, что запираться было трудно, и изменил свой план.
– Да, это верно… – сказал он. – Я получил от Проспера записку, но так как она была адресована лично ко мне, то я прочитал ее, разорвал и кусочки бросил в огонь.
– Позволю себе заметить, сударь, что это не совсем так: записка была вручена вам для передачи Жипси.
Жест отчаяния убедил сыщика, что он не ошибся.
– Клянусь вам… – начал молодой человек.
– Не клянитесь, пожалуйста, милостивый государь! – перебил его Фанферло. – Никакие клятвы не помогут. Вы вошли в этот дом именно для того, чтобы передать записку, и она у вас в кармане.
– У меня ее нет!..
– Нет, вы сообщите мне ее содержание… – продолжал сыщик вкрадчивым голосом. – Поверьте, что без серьезных поводов…
– Никогда! – ответил Кавальон.
И, улучив момент, сильным движением он вырвался из рук Фанферло и бросился бежать. Но сыщик оказался сильнее и быстрее его.
– Берегитесь, молодой человек! – сказал ему Фанферло. – Вам хуже будет! Потрудитесь показать мне записку!
– У меня ее нет!
– Отлично! Значит, вы доводите меня до крайних мер? Да знаете ли вы, до чего вас может довести ваше упорство? Я позову сейчас двух городовых, они станут у вас по бокам и сведут вас в полицию, а там уже не прогневайтесь: я обыщу вас насильно. Мне уже надоело!..
– Вы сильнее меня… – отвечал Кавальон. – Я повинуюсь.
И он достал из портфеля злосчастную записку и передал ее Фанферло.
Руки сыщика задрожали от удовольствия, и он стал читать ее:
«Дорогая Нина!
Если ты меня любишь, то скорее, не медля ни минуты, без всяких рассуждений, повинуйся мне. По получении этого письма возьми все, что у тебя находится, – абсолютно все – и скройся где-нибудь в номерах на другом конце Парижа. Скройся так, как будто бы тебя вовсе нет и на свете. От этого, быть может, зависит моя жизнь. Меня обвиняют в краже, и я буду арестован. В столе лежат пятьсот франков. Возьми их. Оставь твой адрес Кавальону, который объяснит тебе все, чего я не могу тебе написать. Торопись скорее.