- Какую важную
вещь вёз купец монахам?
- Греческую машину
для расчетов движения планет и звёзд. Из самого
Константинополя.
- Хм. Возможно,
такая машина нашим звездочетам тоже пригодится?
- Не сомневаюсь в
этом.
- Хорошо. Где
сейчас купец?
- Досадная
случайность, Великий Каган. Внезапный камнепад в горах. Не успел
выскочить. Вместе с ним погиб его раб, который тоже был в
монастыре.
Короткой встречи
их глаз хватило Чингисхану, чтобы всё понять.
- Два с половиной
дня пути? – уточнил он.
- Много – три, -
подтвердил Архай-Хасар.
- Сотни твоих
лучших богатуров нам хватит?
- Это твои
богатуры, Великий Каган. Но я бы, если позволишь, взял две сотни.
Монахов не много и вряд ли они окажут серьёзное сопротивление,
но…
- Богатуров мало
не бывает, - сказал Чингисхан.
- Богатуров мало
не бывает, - повторил Архай-Хасар. – Я бы даже взял три сотни, но
это замедлит продвижение.
- Хорошо, бери
две.
Чингисхан поднял
голову и посмотрел на тооно – дымовое отверстие в юрте. Подобно
циферблату часов, оно было разделено на двенадцать частей, чтобы в
ясный день по движению солнца и тени можно было определить
время.
Дождь прекратился,
выглянуло солнце, и Темучин увидел, что час Зайца остался позади и
начался час Дракона. Значит, до часа Лошади – полудня – ещё
далеко.
- Выступаем через
один цаг [1], - сказал он.
- Слушаюсь, -
Архай-Хасар поднялся. – Разреши удалиться, Великий
Каган.
-
Ступай.
Полог откинулся и
опустился. Чингисхан встал и прошёлся по юрте, прислушиваясь к
себе. Сердце билось ровно и сильно. Ноги пружинили. Тело просилось
в поход, как в молодости, когда оно не знало усталости.
Хорошие новости
окрыляют, подумал Чингисхан. Что ж, воспользуемся этими крыльями. И
будь, что будет.
Он скинул халат,
повёл плечами, разминаясь, и трижды позвонил в небольшой бронзовый
колокол у входа, призывая секретаря.
Через час отряд из
двухсот двух всадников на рысях покинул расположение монгольского
лагеря. Ещё через час он свернул с основной дороги на тропу и
вскоре исчез за ближайшим поворотом.
[1] Единица
измерения времени у монголов, равен двум часам.
Сжимая в руках
биту, Лёшка прикинул расположение «противника».
Трое
друзей-приятелей замерли в десяти-двенадцати шагах. Босые ноги
полусогнуты, руки в цыпках и царапинах расставлены, глаза
прищурены.
Лёшка положил биту
на плечо.