- А у меня сейчас, батенька, как раз никаких творческих планов
нету, один только творческий простой. Проект «Центавр» уже год не
движется, проект «Цирцея» зашел в тупик, проект «Морфей» окончен и
передан в бюро, проект «Зевс» признан бесперспективным... Вот разве
что с «Бронтом» пока неясность...
- Вот как? - положил ногу на ногу Эдуард Степанович, отхлебывая
горячий чай. – О, эвкалиптовый?
- Ур-гу!
- Да, спасибо, Лелик. А что, профессор, не примете ли тогда
небольшую задачку? Раз уж вам все равно нечем заняться...
- Опять проблемы с УТР? – нахмурился профессор. – Я же целый
месяц с ними работал!
- Нет, поинтереснее. Помните, на той неделе Кремль с дружеским
визитом посещал американский президент?
- Я не так уж внимательно слежу за политическим небосклоном,
батенька... но раз вы так говорите, то, должно быть, это правда, -
не стал спорить Гадюкин. – А что? Вам снова нужен клон
президента?.. Так сейчас сделаем! У меня еще с прошлого раза
матрица осталась! Лелик, разогревай синтезатор!
- Нет, нет, больше не нужен. Сейчас нам нужен ИИ. Ну,
искусственный интеллект...
- Благодарю, батенька, я знаю, что такое ИИ. Да, задачка
интересная, давно подумываю взяться... А зачем он вам вдруг
понадобился?
- Смешная история... Видите ли, ребята из Силиконовой Долины уже
три года разрабатывают настоящий искусственный мозг – точь-в-точь,
как человеческий... только искусственный. Они уже вот-вот закончат.
И когда в Кремле окончилась официальная часть и начался банкет,
Блэкуэлл этим похвастался. Точнее, он весь банкет только об этом и
говорил. Наш президент в конце концов не выдержал и предложил на
пари, что один его ученый начнет работу с нуля, но все равно сумеет
создать такой мозг быстрее и лучше. Догадайтесь, кого он имел в
виду, профессор.
- Президент в меня верит! – важно задрал подбородок Гадюкин. – А
я за него даже не голосовал.
- Э, профессор, вы же не думаете, что кто-то действительно
подсчитывал эти бумажки? По-моему, половину урн даже не стали
вскрывать... Так вы беретесь или отказываетесь? Не забывайте, у них
фора в три года...
- Три года? – расплылся в улыбке Гадюкин. – Да ладно вам,
батенька, эти мелко-мягкие никогда не умели работать шустро! Дайте
мне три дня, и я вам сварганю такой мозг, что вся планета
обзавидуется!
- Три дня? – усомнился Эдуард Степанович.