На лапу ему тоже совали часто. Точнее, пытались совать – к
взяточничеству Комиссия относится беспощадно. Единожды уличенный
тут же вылетает с треском – и, как правило, прямиком за решетку.
Поэтому служащие Комиссии уже давно прославились двумя качествами –
неподкупностью и туповатостью.
Некоторые считают, что первое качество развилось у них именно
благодаря второму.
Сейчас перед Мочальниковым стоят двое. Лучезарно улыбающийся
старичок с разрастающейся лысиной и подтянутый особист средних лет,
меланхолично жующий бутерброд с семгой.
- Так-так… - еще раз заглянул в файл Мочальников. – Так-так…
Насколько я понимаю, в вашем НИИ официального главы нет – своего
рода анархия… Однако неофициально всем здесь заправляете вы двое…
Вы возглавляете ученую часть, а вы – административную… Я все
правильно понял?..
- Правильно, батенька, - ласково улыбнулся ему старичок.
- Вы у нас Аристарх Митрофанович Гадюкин, профессор… доктор
наук… действительный член академии… ого, какой длинный список…
- Нобелевский лауреат! – важно надул щеки Гадюкин.
- Нобелевский?.. – удивился Мочальников, меняя окна. – Вы
уверены?.. У меня про это…
- Шутка! Шутка, батенька!
- Понимаю, - осторожно кивнул Мочальников, с опаской глядя на
профессора. Шуток и розыгрышей он не любил с детства. – Так-так… А
вы у нас, значит, Эдуард Степанович… а как фамилия?.. Фамилии у
меня почему-то не написано…
- Засекречено, - спокойно ответил главбез НИИ «Пандора».
Мочальников хотел было спросить, не очередная ли это шутка, но
тут же передумал. Вопреки обыкновению, ему неожиданно захотелось
побыстрее все закончить и удалиться восвояси. Местная атмосфера
вызывает нервозность – тревожно как-то, неспокойно… Пару раз он
поймал себя на чувстве дежа-вю – вроде бы уже видел раньше и эти
ворота, и этого странного профессора…
Да еще и хлоркой все время пахнет…
- Профессор, а почему у вас везде пахнет хлоркой? – спросил он,
обращаясь к более дружелюбному из здешних руководителей.
Каменноликий особист без фамилии смотрит очень уж неприветливо.
- Загадка природы, батенька! – весело закивал Гадюкин. – Сами
гадаем! Мы в этом здании уже двадцать лет – и все двадцать лет в
нем пахнет хлоркой! Как уж только ни бились, как уж ни
вытравляли…
- Ну… ладно. Давайте начнем осмотр. С чего лучше начать?..
- С вестибюля, батенька, - ухватил ревизора под локоток
профессор. – Сюда, сюда. Вот, смотрите. Это наш вестибюль. Это
лестница. Это лифт. Это коридор. Это мексиканский кактус, только на
той неделе привезли. Это уборщик – дед Митя.