- Здоров, Митрофаныч! – махнул рукой морщинистый старичок,
оторвавшись от пульта автоуборщиков.
- Ну а чем вы вообще здесь занимаетесь? – вежливо спросил
Мочальников, делая какую-то отметку в окне эль-планшетки. – На чем
ваш НИИ… специализируется?
- Да на всем, батенька! Совершенно на всем! И военные заказы
выполняем, и частные, и даже от президента, бывает, поступает
что-нибудь эдакое…
- Кхем!.. – кашлянул в кулак Эдуард Степанович.
- Ах да, конечно, все понимаю – строгий секрет, государственная
тайна! – прижал палец к губам Гадюкин. – Хотя вам-то, батенька,
можно, вы же из Комиссии! Ну что, давайте посмотрим мое
хозяйство?..
Персональный комплекс профессора Гадюкина занял половину
четвертого этажа. При входе устроилась миловидная секретарша –
рыженькая, в изящных очках. Создавалось впечатление, что ее лицо не
знает других выражений, кроме безграничной скуки и презрения ко
всему окружающему. Челюсти девушки непрерывно работали, пережевывая
жвачку с опытностью умудренной жизнью буренки.
- Доброго утречка, Мила! – радостно улыбнулся ей Гадюкин.
- Доброе утро, профессор, - с неожиданной приветливостью
проворковала секретарша, кокетливо хлопая ресницами.
- Ко мне никого не пускать, мы с товарищем ревизором чай будем
пить!
- Да мне некогда… - запротестовал Мочальников.
- Бу-дем! – подтолкнул его в спину Гадюкин. – И не возражайте,
батенька, и не возражайте, отказа я не приемлю! Чай у меня сегодня
замечательный, эвкалиптовый!
Личная территория профессора оказалась несколько… сумбурной.
Лаборатории, мастерские и просто жилые комнаты переплетались и
пересекались, образуя самые необычные комбинации. Как и многие
другие сотрудники, Гадюкин квартировал прямо здесь, в институте,
поэтому не покидал рабочего места даже ночью.
Сложнейшие приборы и лабораторные столы, сплошь заставленные
химикалиями, соседствуют с мирными диванами и кофейными столиками.
На одном из них в самом деле исходит эвкалиптовым ароматом
заварочный чайничек. Мочальников устало вздохнул, понимая, что от
чаепития не отвертеться. Ласковый взгляд профессора буквально
вдавил его в кресло.
- Лелик, принеси-ка нам сахарку! – крикнул в приоткрытую дверь
Гадюкин.
- У-гу… - невнятно пробурчали оттуда.
В следующую секунду Мочальников еще глубже втиснулся в кресло,
чувствуя, как глаза вылезают из орбит. Существо, поставившее на
стол маленькую фарфоровую сахарницу, выглядит так, будто сбежало из
малобюджетного фильма ужасов. Двух с половиной метров росту,
горбатый, лоб скошенный, ноздри вывернутые, челюсти выдаются
вперед, все мышцы чудовищно гипертрофированы…