- Я пока мало что видел. С чего советуете начать
ознакомление?
- С выхода! – крикнул Гадюкин. – Лелик, покажи Евгению
Борисовичу выход!
- А-а! – поднял громадную ручищу Лелик. – Ыха ам!
- Что он сказал? – нервозно покосился на него Ушкин.
- Он сказал, что выход там, - перевел Эдуард Степанович. –
Профессор, а вы чем сегодня планируете заниматься?
- Ничем... – пропел Гадюкин, покачивая в руке ладью. – Ничем,
батенька... Я планирую ничем не заниматься, пока дорогой наш
Евгений Борисович не покинет эти стены...
Ушкин недоверчиво посмотрел на профессора. Сначала ему
показалось, что это шутка. В личном деле Гадюкина записано, что он
любит шутки и розыгрыши.
Но нет. Нет, ничего подобного. На лице маститого ученого играет
улыбка, но глаза совершенно серьезны. Тот и в самом деле
вознамерился объявить новому директору бойкот. И совершенно
очевидно, что если перед вышестоящим начальством встанет выбор
между Ушкиным и Гадюкиным...
- Вы этого не сделаете, - нахмурился директор. – Вы этого не
сделаете, Гадюкин.
- Еще как сделаю, батенька. Уже делаю. Обещаю, что не слезу с
этого дивана, пока вы не слезете с должности. У меня персональная
забастовка.
Эдуард Степанович многозначительно хмыкнул. Ему стало любопытно,
как Ушкин из этого выпутается. В НИИ «Пандора» всякому известно,
что уж если профессор Гадюкин уперся рогом, с места его не
сдвинуть.
- Значит, вы хотите по-плохому, Гадюкин? – задумчиво произнес
Ушкин. – По-хорошему у нас никак не выйдет?
- Не выйдет. Никак. Ни по-хорошему, ни по-плохому.
- Я очень разочарован в вас, Гадюкин. До этого дня я считал вас
великим ученым. А вы, оказывается, довольно-таки мелочный склочник
с манией величия.
- Это исключительно ваше мнение, батенька.
- Это не только мое мнение, - развернул эль-планшетку Ушкин. –
Вот здесь у меня имеется мнение доктора Бейрнштейна...
Гадюкин мгновенно утратил свой барственный вид. Он дернулся так,
словно его ударили током. На лице проступило обеспокоенное
выражение.
- Симптомы... диагноз... – начал листать файл директор. –
Неприятная вырисовывается картина, Гадюкин. Вот я гляжу, и коллеги
доктора Бейрнштейна пришли к тому же выводу... доктор Хайнович...
доктор Шавлакадзе... доктор Убартас... доктор Ким... доктор
Ахмедов... целое созвездие светил от психиатрии. Некоторые, правда,
уже покойные.