Для начала обсудили местоимения "мя" и "меня", придя к выводу,
что в разговорной речи лучше все-таки использовать не первое, а
второе.
- Да, и вообще, Август, на кой фиг, сдалась тебе поэзия? –
наконец, высказала Теа наболевшее. – Здесь еще лет пятьдесят ничего
путного не будет!
- А через пятьдесят? – сразу же заинтересовался Август.
- А через пятьдесят лет, - мечтательно улыбнулась Татьяна, -
появится кто-нибудь вроде Александра Сергеевича Пушкина… А может
быть, он и здесь родится? Надо бы выяснить, есть ли здесь Пушкины,
но это еще успеется!
- Что написал этот Пушкин? – не отставал Август.
- Пушкин? – задумалась Татьяна. – О, он много чего написал. Жаль
только, я почти ничего не помню.
- Не мое, - "жалобно" вздохнула, наблюдая искоса за взглядом
Августа, метнувшимся к чуть колыхнувшимся от глубокого вздоха
грудям. – Однако, изволь! Как тебе такое?
"Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты…"
- Дальше не помню, увы! – с искренним сожалением в голосе
констатировала Татьяна, завершив четверостишие.
Стихи были великолепны. Их было мало, это факт. Однако, как по
капле воды истинный философ способен представить себе океан, так и
по этому четверостишью Август угадал настоящего поэта.
- Больше ничего не помнишь? – спросил в надежде услышать еще
хоть пару строф.
- Только глупости, - грустно улыбнулась женщина, которую и саму
стихи неизвестного Августу поэта настроили на "лирический" лад.
- Хоть бы и глупости! – когда хотел, Август умел быть
настойчивым, тем более, что разговор свернул на безопасную
тему.
- Ладно, - усмехнулась Татьяна, - слушай. Я эти стихи оттого
помню, что меня ими один дальний родственник третировал. Как же
там? Ага!
"Сосок чернеет сквозь рубашку,
Наружу титька - милый вид!
Татьяна мнёт в руке бумажку,
Зане живот у ней болит…"
- А дальше? – чуть подтолкнул ее Август.
- А дальше, вообще, неприлично! – неожиданно рассмеялась
Таня:
"Она затем поутру встала
При бледных месяца лучах
И на подтирку изорвала
Конечно "Невский альманах".
- "Невский альманах" – объяснила через мгновение, - это, надо
полагать, литературный журнал. Но его пока не издают, а жаль.
- Переходим к прозе! – резко сменила Теа тему разговора.
По-видимому, стихи Пушкина напомнили ей о семье, о которой она
Августу ничего не рассказывала, о доме, о родном мире. – Вода
остыла! Не возьмешься подогреть?