— А, понятно… — Потянул Эдвин. — Ну вот и я примерно так же.
***
…Он пожалел о своих словах в ту же секунду, как только произнес
их. Не стоило с ней так говорить. Давно, еще во время
учебы, Дэвид прочел в какой-то книжечке, посвященной исследованию
психологии богов и Лордов, что пренебрежительное отношение к их
Силе зачастую воспринимается означенными субъектами не просто как
хамство, а как некий метафизический наезд, инициатора которого они
усматривают не столько в смертном, забывшем о вежливости, сколько в
каких-то иных Силах, которые как бы стоят за спиной несчастного
смертного и побуждают его нести околесицу. Смертный в этом случае
им видится этаким структурным элементом «метафизического наезда»,
деталькой вражеского механизма, запущенного Лордом-недругом для
того, чтобы ограничить присутствие Силы оскорбляемого в явленном
мире. Короче говоря, автор книжки советовал тщательно фильтровать
базар при разговоре с Обладающими. Хотя они сами в большинстве
случаев выражались просто и понятно, как бы подталкивая смертного к
равноправному общению, о равноправии стоило забыть сразу и больше
никогда не вспоминать. Также автор советовал забыть о легендах и
мифах, в которых смертному удавалось благодаря хитрости или
удачному стечению обстоятельств вынудить Обладающего совершить то,
что ему, смертному, нужно. Если такие случаи и происходили (в чем
автор прочитанной Дэвидом книжки сильно сомневался), на каждый
такой случай приходилось десять тысяч других, когда Лорд избавлялся
от возникшей проблемы самым простым способом и спокойно жил себе
дальше.
По счастью, Марионель предпочла проигнорировать его последнюю
реплику.
— Я не слышу ее голоса среди мертвых, — ответила она спокойно. —
Ты уверен, что Идэль умерла?
— Что?.. — Дэвид потряс головой. Буквальный смысл вопроса
казался слишком нелепым, и поначалу он подумал, что Марионель
спрашивает о чем-то ином, на что-то намекает, хотя он и не в
состоянии понять намека… и лишь через несколько секунд, не в силах
представить никакого глубинного смысла, который мог бы содержаться
в такой простой фразе, он уверился в том, что Марионель спрашивает
об этом — и ни о чем другом.
— Более чем уверен, — сказал землянин. — Она умерла у меня на
руках. Рассыпалась в прах.
— Я вижу ее образ в тебе, — объяснила Марионель. — В твоих
мыслях и чувствах. Но я не ощущаю присутствия той, к которой
относится этот образ, во владениях моего сюзерена.