— Вам не за что извиняться. Вы же не знали, что ванная
занята.
— Знал, — неожиданно сказал он, но в этот момент нас
перебил вошедший в галерею Хельвард.
— Ваше высочество, пора, — сообщил он,
откланявшись.
— Дела, — пояснил Айварис. — Надеюсь, вам здесь все
нравится. Ни в чем себе не отказывайте. Увидимся завтра,
миледи.
— Тереса, — напомнила я, но он лишь скептически дернул
уголком рта.
Аника не замолкала весь вечер. Слова с ее языка слетали со
скоростью сто мегабит в секунду. Она могла язвительно говорить, как
ее раздражает важность Белории Моран, а в следующее мгновенье
высказать, что Хейди не мешало бы приземлиться. Снимая украшения,
вздыхала, какие красивые серьги у принцессы Эйрен. Надевая ночную
сорочку, фыркала, что Синтия вообще могла бы не утруждаться с
платьем. Наливая себе стакан воды, усмехалась, как много вина пьет
Лета.
Меня же больше беспокоила собственная безопасность, а не
классические женские сплетни. Я плотно закрыла окно и задернула
шторы. Сомнений в том, что монархи Скайдора продумали меры
безопасности замка, не было. Наверняка где-то в долине и горах
стояли палаточные лагеря с войсками на случай боестолкновения с
оборотнями. Но меня удручал сам факт того, что я все еще была в
Армаросе. Это волчьи земли. Сам Вандер Вольный неофициально отдал
их оборотням. И как бы Эмриан Мирный ни пытался показать, кто здесь
хозяин, если стаям понадобится, то они этот замок с землей
сравняют.
— А ты видела, как мы танцевали с принцем Вермундом? —
наконец Аника перешла к главному.
Завалившись в кровать, она счастливо уставилась в потолок.
У девчонки буквально ехала крыша от влюбленности. Они танцевали от
силы полторы минуты, но для Аники это была целая
вечность.
— Он стал таким взрослым, мужественным, воинственным.
Знаешь, что он сказал мне? Что я очень похожа на свою матушку, —
хихикнула она. — А наша маменька — та еще сердцеедка. Она, конечно,
горевала какое-то время, когда умер наш отец, но сумела взять себя
в руки и выйти замуж второй раз. Ты умрешь от зависти, когда
узнаешь, за кого! — Аника аж подпрыгнула, перекладываясь на бок и
подпирая голову рукой. — Представляешь, она обворожила нашего
кузена. Папиного племянника. А он на целых пятнадцать лет младше
нашей маменьки! Правда же, она шикарная женщина?!
— Ого, — единственное, что сумела я сказать, задувая
свечи.