Разведя огонь в печи, я поставила на нее чайник и
набралась немного наглости — полезла посмотреть, что в заветных
шкафах было из сладких остатков с фуршета.
Однако меня отвлек волчий вой.
Так и не поднявшись на стул, который я придвинула к шкафу,
я затаила дыхание и прислушалась. В этот раз выли не в долине. Звук
шел откуда-то из замка. Словно собаку или волка заперли в чулане
или…
Я опустила лицо, и мое сердце забилось чаще. Вой доносился
снизу.
Меня пробрала дрожь.
Я бежала, сбивая ноги. Не ела, не спала, пила из луж и
болотистых водоемов. Избитая, униженная, вымотанная, испуганная.
Бежала от волков и попала в их же ловушку.
Мое горло схватило спазмом. Я не могла ни сглотнуть, ни
пикнуть, ни вдохнуть. Трясущейся рукой взяла свою свечу и на
цыпочках двинулась к узкой двери, ведущей в служебную часть
замка.
Здешние коридоры были теснее и мрачнее. Огней почти не
было, поэтому меня очень выручала моя свеча. Определив, с какой
стороны слышится вой, я бесшумно пошла по коридору. Добрела до
приоткрытой арочной двери и остановилась. Из щели полз холод.
Значит, это вход в подземелье, где должно храниться мясо, сыры,
вина, овощи и фрукты. Но вряд ли кусок ветчины и пара яблок
издавали бы такой жуткий вой.
Умом я понимала, что отсюда надо делать ноги. Но
ответственность за Анику Бартли, оказавшую мне немалую услугу,
заставляла меня проверить, каковы масштабы опасности. Если в этом
замке содержали опасное чудовище, то было бы правильным
предупредить юную леди.
Юркнув в дверной проем, я осветила узкую винтовую лестницу
и пошла вниз. Вой становился громче, отчетливее. Я старалась
считать ступеньки, чтобы не думать об острых клыках и
когтях-лезвиях. Вела ладонью по холодной шершавой стене. Успокаивая
себя тем, что здесь вполне прилично: сухо, чисто, свежо, ни
паутины, ни крыс, ни тараканов. Если бы принцы Скайдора держали тут
оборотня, то кто бы у него убирался?
Наконец я спустилась. Вой превратился в утробное
порыкивание. Зверь меня чувствовал. Ждал. Но я не остановилась.
Прошла вглубь подземелья и наткнулась на массивную железную дверь.
Именно за ней гремело цепями агрессивное чудовище.
Вывод напрашивался сам по себе: у Эмриана Мирного и
Рах-Сеима все же шла война. Иначе зачем бы его сыновья держали тут
оборотня?
«А что, если король не убивал сына Рах-Сеима? — вдруг
пришло мне в голову. — Может, он пленил его! Поэтому его сыновья
столько лет живут в этом замке. Охраняют сына Альфы, держа тем
самым того в узде!»