Дарье потер ногу, начавшую ныть при
одном лишь воспоминании о войне. А ведь прошло уже тридцать лет… Но
его продолжали посещать видения залитых кровью улиц, трупы женщин,
детей, мужчин – местные не щадили никого, вырезая всех, кто пришел
на их землю.
Шаркей оказался сильным магом и
талантливым полководцем, а вот правителем был… никудышным. Его
предали свои же за обещанные королем синих должности и награды.
Новый мир жаждал новых героев и новую власть.
С убийством князя остатки
сопротивления додавили за пару лет. Кого-то даже пощадили, позволив
жить в выжженной и фактически уничтоженной части. И Город
постепенно стал оживать, застроилась трущобами Серая зона,
отгородились стенами остальные сектора, и синие начали селиться в
пригородных районах.
Переселенцы объединяться не стали,
решив, что собственная независимость и культура дороже прогибания
под кого-то, оставив простор для заключения союзов и плетения
интриг.
Так город стал Городом четырех
государств, провозгласивших равенство и свободу странного по своей
сути союза. Но как это обычно бывает, провозглашение осталось лишь
на бумаге.
Дарье не без удовлетворения подумал,
что хайорцы все больше прибирают власть в свои руки. Глядишь, не за
горами то время, когда Город станет городом одного государства.
- Ваше сиятельство! – с воплем не
вошел, внесся секретарь, и Дарье поморщился от накативших дурных
предчувствий, да и какие они могут быть, когда глаза у помощника
вытаращены настолько, что кажется вот-вот выскочат из орбит,
дыхание, как у загнанного животного, а цвет лица меняется с белого
на красный и обратно.
- Что у тебя? – бросил Дарье сухо,
откладывая отчет.
- Усадьба! – выпалил секретарь,
глотая воздух. – Князя. Ту, что трогать не стали. Ждали, когда срок
охранок подойдет и можно будет проверить слухи о спрятанной там
сокровищнице.
Ах да. Сокровищница. Князь успел-таки
насолить перед смертью. Видать, чувствовал, что дела плохи. Вот и
спрятал княжескую сокровищницу, да так ловко, что никто до сих пор
найти не смог.
- И что с ней?
- Рухнула, - выпалил секретарь,
обессиленно падая в кресло.
И что-то такое промелькнуло в голове
Дарье, заставляя стиснуть карандаш. Треск. И он отбросил обломки
карандаша.
- Отправить соглядатаев к менялам.
Пусть предупредят, что могут всплыть монеты бывших. И напомнят о
наказании за утаивание сведений о них. Усадьбу оцепить. Никого не
пускать. А я во дворец.