И если этот гребаный сукин сын считает, что, унизив меня и
оставив в живых, проявил милосердие — то он дохрена ошибается.
Де Бов остановилась, уставилась на меня, покачиваясь с пятки на
носок.
— Понятно. И это так тебя возмущает, что ты решил разориться, но
прекратить безобразие.
Плечами пожать, что ли? Раньше помогало.
— Кстати, можно тебя спросить, зачем ты повернул?
— Что?
— Ты начал забирать влево, уже минут пять как. Это случайность,
или ты что-то заметил?
Справа росли деревья. Слева росли точно такие же. Под ногами
была рыхлая, жирная земля, а над головой — синее небо.
— Я не сворачивал.
— То есть случайность? Мы можем вернуться?
— Не понимаю, какая разница, но тебе виднее.
Я сделал шаг, другой вправо и остановился. Потому что мое
направление действительно было лучше. Полнейшая бессмыслица — но я
это чувствовал так же явственно, как голодный — запах жареного
мяса.
— Что? — де Бов походила на гончую, взявшую след.
— Не знаю. Может, не будем возвращаться? Тут и колдобин
поменьше, и кусты не такие густые…
Я неуверенно оглядел кусты. Ведь не густые же? Не густые. Да что
там не густые — совсем реденькие! Де Бов задумчиво хмыкнула и
потерла ладони. Между пальцами у нее проскочили зеленоватые
искры.
— Не бойся, это совершенно безопасно. Мне просто нужно проверить
одну вещь.
Де Бов подошла и мягко сжала ладонями мои виски. Руки у нее были
холодные, как лапки у лягушки. Де Бов стояла совсем близко, и я
впервые заметил, что она пользуется ароматическими притираниями. От
черных волос пахло нежно и горько — так пахнут в осеннем саду
последние увядающие цветы. Странные благовония, никогда таких не
встречал.
Поднявшись на цыпочки, де Бов округлила губы и дунула мне в
лицо.
— А теперь? Ты все еще хочешь идти туда, куда шел?
Я постоял, прислушиваясь к себе. Поглядел в одну сторону, в
другую, снова прислушался.
— Теперь без разницы. Что ты сделала?
— Заблокировала тебя. Теперь ты не слышишь призыв.
Я помолчал, обдумывая ее слова — ну, те, которые понял. С одной
стороны, это, конечно, хорошо. Наваждение, тянувшее меня в сторону,
теперь лишилось силы. С другой…
— И как мы теперь найдем нужное место? Ты поведешь?
Де Бов прикусила губу. Мозоль у нее там, что ли? Нельзя же так
грызть! Лучше уж ногти, они хоть отрастают.
— Не смогу. Кажется, я здорово промахнулась насчет той дряни,
что прячется в лесу. Я ее просто не слышу. Тут, видишь ли, какая
проблема… Я полностью иммунна к большинству ментальных воздействий.
Локализовать эманации я тоже не могу — они теряются в белом шуме от
кромлеха. Фонит тут так, что голова трещит…