— Сэр Марк, вам послание!
Чтоб тебе. Да что ж этому плюгавому недомерку не спится-то? Ночь
на дворе.
— Подожди минутку, — шепнул я в розовое ушко. Конечно, дура
хихикнула. Вот кто бы сомневался.
Я открыл дверь
— Ну, давай, — и Тобиас протянул мне записку. Очень маленькую и
очень беленькую. Уже разворачивая ее, я знал, что увижу — кривые
угловатые буквы, прыгающие по строчке вверх-вниз, как дети,
играющие в чехарду.
«Мне нужна помощь. Срочно. Не говори никому, куда едешь».
Я аккуратно свернул записку.
— Когда принесли?
С этого дурня станется еще пивка попить и кухарок потискать, а
только потом ко мне идти.
— Да вот только что, сударь. Мальчонка какой-то. Я сначала
подумал, что ерунда, а потом раскумекал — ну не мальчонка же писал,
а грамотный человек. Значит, дело серьезное. И я вот сразу к
вам.
— Да. Молодец, Тобиас.
Черт. Черт-черт-черт. Спокойно-спокойно-спокойно.
Внимание, вопрос. С чем не может справиться ведьма, которая
справилась с драконом?
Мать твою!
— Дженни, поди сюда. Вот тебе подарок, держи. Я обязательно
завтра тебя найду, — я ободряюще похлопал переставшую наконец
хихикать дурочку по тугому заду.
— Я не Дженни…
— Да, конечно. Прости. До завтра, Дженни.
Я выпихнул озадаченную блондинку за порог.
— Так, Тобиас, давай доспех. Да завязывай ты быстрее, что ты
возишься, как баба на сносях! Меч! Где гребаный меч? Седлай
коня!
Ночью? Срочно?! Никому не говорить? Твою мать!
— Куда же вы по темноте-то, милорд?
— Не твоего ума дело!
— А если шериф спросить изволят?
— Правду говори. Не знаешь! Я сам потом доложу.
Галопом я не гнал только потому, что нихера не видел.
Распроклятые улицы тянулись и тянулись, и дернул же Вилл черт
поселиться хрен знает где, можно же было в замке, шериф же
предлагал! Какого хера я, идиот, радовался, что от начальства
подальше? Получил подальше, придурок?!
В окне у Вилл горел свет. Я забарабанил в дверь.
— Да не шуми ты! — Вилл дернула меня в комнату, как фермер репку
из земли. — Тихо!
Целая. Вроде целая. Черт. Гребаный распроклятый дьявол.
— Что случилось?!
— Не ори!
— Да ну? Меня из постели среди ночи выдергивают, и я не должен
орать?!
Ну не про Дженни же ей говорить.
— Извини. Мне тут больше некого просить. Мог бы написать, что не
приедешь.
А я, значит, мог не приехать?! Ну просто день охренительных
открытий, мать его за ногу!